Не знаю, в какой момент внутри что-то щелкает. Но все мои страхи исчезают. Я переполняюсь такой необходимой мне сейчас отвагой. Склоняю голову вбок, и волосы тяжелой копной ложатся на правое плечо. Откидываю их за спину, аккуратно касаясь ткани темной футболки, что обтягивает мужские бицепсы. Поддеваю плотный материал ногтем, замечая татуировку. Точнее, самый ее край.
Андрей больше не пытается меня удерживать. Кажется, мы оба попадаем в какую-то неведомую нам и выставленную кем-то другим ловушку. Стрелка часов явно замедляет ход.
Кладу раскрытую ладонь ему на грудь, веду чуть выше. Пальцы на секунду проваливаются в ямочку у ключицы, вздрагиваю и резко отдергиваю руку.
Мне кажется, Панкратов в не меньшем шоке, чем я сама. Даже захват ослабил.
— Пусти, — сглатываю. — Пусти ты меня уже, — толкаю его в плечо, чтобы уйти. — Ни убить меня, ни надругаться надо мной ты не можешь. Поэтому убери руки и дай пройти!
Храбрость окончательно поднимает голову. Расправляет плечи.
Я делаю глубокий вдох, протискиваюсь между ним и стеной. Подбираю с пола телефон и вполне обыденным шагом выхожу за дверь в полной тишине. Правда, в коридоре быстрее пули несусь в Леськину спальню.
Ненормальный. Толкаю дверь и сразу забираюсь с головой под одеяло. Тапки сбрасываю на пол уже из укрытия.
Меня трясет. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Что это было? Что за глупая реакция, Еся?
Переворачиваюсь на бок, засовываю руку под подушку.
Закрываю глаза и снова вижу его. Все эти мерзкие улыбочки, выверенные движения. Даже в ушах его голос. Я до сих пор это слышу. И чувствую прикосновение пальцев к собственным губам.
Его горячих пальцев.
Ненавижу.
Меня от него тошнит. Он мерзкий, гадкий, самовлюбленный индюк, которому снова стало скучно. И в моем лице он нашел лишь развлечение.
Правда, я еще не знаю, что скоро его в моей жизни станет слишком много…
10
— Еська! — взвизгивают Ленка с Катькой, не переставая орудовать ложками и поглощать рисовую кашу на молоке.
— Завтракать будешь? — мама бросает на меня беглый взгляд, переворачивая на сковороде очередной блинчик.
— Нет. Уже опаздываю. Забежала посмотреть, как тут дела.
Пришла удостовериться, что наша квартира в целости и сохранности после появления папаши. А тут — сюрприз. Оказалось, мама с девчонками вернулись еще ночью. Успели на последнюю электричку.
— Ты сегодня допоздна?
— Думаю, да. У меня репетиция, а потом на работу еще нужно.
— Будь осторожнее. По ночам домой возвращаться…
— Я все знаю, мамуль. Не переживай, у меня есть баллончик и электрошокер, — целую ее в щеку.
— Ладно, — поправляет воротничок на моей рубашке, — юбка-то совсем коротенькая, — качает головой.
Мама всегда хочет казаться строже, чем есть на самом деле.
— Бабье лето, — пожимаю плечами и заворачиваю блинчик с творогом в салфетку, поем по дороге на учебу.
Взлохмачиваю Ленкину карешку, за что получаю шлепок по руке, прежде чем выйти из кухни. На пару минут притормаживаю у зеркала в прихожей. Придирчиво осматриваю свой внешний вид в отражении. Подкалываю волосы шпильками на затылке, собирая незамысловатый пучок из ярко-рыжих прядей.
Честно говоря, в нашей семье густая огненная шевелюра досталась только мне. От отца.
В детстве я терпеть не могла свои волосы. Меня за них, конечно же, дразнили. А когда по весне нос и щеки покрывались веснушками, в общем, «рыжий-рыжий, конопатый» звучало из каждого утюга.
— Еська, куда это ты так марафетишься?
В гостиной открывается дверь, и захмелевший отец практически вываливается в коридор. Он успевает упереться ладонью в стену, чтобы не упасть.
— На учебу.
— С каких это пор на учебу ходят с еле прикрытым задом?
— Не твое дело, — цокаю языком и скольжу ладонями по бедрам, чуть оттягивая вниз свою черную кожаную юбку.
Еще не хватало его нравоучения слушать, было бы от кого.
— Я ушла, — слегка повышаю голос и выскальзываю за дверь.
На остановке повторяю прошлую лекцию по философии. В маршрутку залезаю тоже в обществе Теодора Адорно.
К сожалению, я не круглая отличница и никогда ею не была. Последний год в школе состоял исключительно из зубрежки, а еще подработок для оплаты репетитора. У мамы на это финансовой возможности не было. Санитаркам в больнице платят сущие копейки, да и деньги все в основном на младших уходили. То какие-то прописи купить, то дополнительные тетради…
Я училась и работала с одной-единственной целью — хорошо сдать экзамены. Получить внушительное количество баллов и поступить на бюджет.