Тот в недоумении отставляет чашку.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что каждый из нас защищал бы своё, — отвечает Ренат. — А она и так слишком много сделала в тот вечер. Для Яна. И для нас. Так что ей не за что извиняться, — Али грозно смотрит на Соболева. — Хватит травить девочку!
Кир пожимает плечами и задумчиво скребёт щетинистую щёку. Конечно, для сохранения собственных средств он пошёл бы на многое. И должен понять Лизу. Она защищала своё.
— Вы так ничего и не поняли, — Лиза укоризненно качает головой. — Дело не в деньгах Виктора Ивановича, а в совести. Я жила в том доме, который вы рушили на глазах, — она с упрёком смотрит на Али, а потом честно признаётся: — Мне было страшно и стыдно, поэтому я вызвала полицию. Чтобы вы ушли! Я не думала, что всё зайдёт так далеко. Не думала, что провоцирую тебя на поджог… И не отрицаю, что смерть Вики на моих руках.
За столом воцаряется молчание ещё более тяжёлое, чем прежде. Я вижу, что Кир хочет что-то добавить, но так и не решается. Наверное, хочет припомнить Лизе ещё и Яна, но какое сейчас это имеет значение. Ренат прав. Это наша вина. Она руководствовалась лишь совестью. И, в отличие от нас, у мышки была и есть совесть.
Наконец, Али переводит взгляд на меня. Смотрит так, словно сейчас признается во всех смертных грехах, а когда начинает говорить, у меня словно уши закладывает… От того, что я не верю своим ушам.
— Она не провоцировала меня на поджог, — он кивает на Лизу. — Я бы всё равно сжёг дом… Потому что мне нужен был отвлекающий манёвр.
— Какого хрена ты несёшь? — в замешательстве смотрю на друга.
— Перед тобой я тоже должен извиниться, Сокол, — продолжает он негромко. — Помнишь, я сказал тебе, что спасу её?
— Кого? — до меня не доходит.
— Вику, — спокойно отвечает Ренат.
Но до меня всё равно не доходит.
— Ты её не спас, — отрубаю, больше не желая говорить о сестре.
На языке вертится: «Ты её не спас, а убил». Или, может быть, это он считает спасением? Наш отец, конечно, придурок, но не до такой же степени. Однако я сдерживаю гнев, потому что пришёл сюда не ругаться.
— Спас, — настойчиво продолжает Али. — Ян тогда был наверху. Лиза пошла к нему и по дороге вызвала полицию. Сразу после я поджёг дом. Ты побежал за Лизой. У меня было чуть меньше минуты, чтобы спасти Вику… Не от пожара. От вашей семьи.
— Что ты хочешь этим сказать? — теперь я уже подаюсь вперёд, вперив недоумевающий взгляд в лицо друга.
— Она была на улице. Вышла сразу после того, как ты пошёл наверх. Она уехала, Сокол! Я сделал так, чтобы её никто никогда не искал.
Мы вновь все замолкаем. Лиза сжимает моё плечо дрожащей рукой, но сейчас я не могу посмотреть на девушку. В груди такой пожар, что даже дышать не могу.
— А Ян? — выдавливаю болезненно.
Али опускает взгляд и пожимает плечами.
— Его смерть на моих руках, и я получил за это срок! И сидел бы дальше, если бы не…
Ренат с недовольством смотрит на Соболева. Тот помог ему выйти из тюрьмы раньше срока. Конечно, под подписку о невыезде, да ещё и с браслетом на ноге. У Рената есть всего километр. Именно в этом радиусе он может перемещаться, и ничерта не рад такой участи.
— Я сказал ему, что Вика в доме. Он бросил сумку с деньгами и пошел её искать, — продолжает Ренат. — Это я отправил его на смерть!
— ДА ТЫ ОХРЕНЕЛ! — не выдерживаю я, переходя на крик. И плевать, что мы в оживлённом кафе. Плевать, что привлекаем к себе внимание. — ТЫ УСТРОИЛ ПОДЖОГ, ЧТОБЫ СПАСТИ МОЮ СЕСТРУ ОТ БРАКА!? У ТЕБЯ ВСЁ В ПОРЯДКЕ С ГОЛОВОЙ?!
— Не знаю, возможно, нет.
Он ещё и ухмыляться пытается, чем окончательно выводит меня из себя. Перевожу взгляд на Кира. Тот выглядит так, словно всё услышанное не вызывает в нём удивления.
— Ты знал, — сразу догадываюсь я.
— Эй, я был в тачке. У самых ворот. Конечно, я знал. Вика бы не прошла мимо меня.
Да какого хрена!
— Ты затеял свою маленькую игру с Лизой, и я решил играть по твоим правилам, — продолжает Соболев. — Помогал тебе её искать, точно зная, что она не сможет помочь нам обчистить старика. Я искал её для тебя, Сокол. Чтобы ты нашёл её и решил, наконец, что тебе нужно! Месть или что-то другое!