Смотрю на Самойлова. Ну конечно! Как обычно — я паникую, а ему весело. Он с трудом сдерживает смех, но в целом, держится молодцом. И его веселье так заразительно, что теперь не смеяться пытаемся мы оба. На очередной, особенно драматичной ноте, Стас вскидывает брови домиком и, покачивая в такт головой, посылает мне проникновенный взгляд. Последними остатками воли давлю смешок и посылаю ему ответный, трогательно хлопая ресницами. Двое могут играть в эту игру. Для большего эффекта хватаю его за руку и переплетаю его пальцы со своими, липкими.
Тут же смущаюсь, все-таки этот жест очень личный. Немного перебор для дуракаваляния.
Пытаюсь убрать руку, но Стас меня удерживает, отвечая на все попытки вырваться усиливающейся хваткой. Что это с ним? Хочет продолжать спектакль? Ну ладно. Прижимаю свободную руку к груди и томно вздыхаю. Вроде бы, не плохо получается.
На мгновение, Стас слегка улыбается, но почти сразу почему-то начинает выглядеть серьезным. Он смотрит мне в глаза. Взгляд прямой, как будто требовательный, с каждой секундой все более напряженный. Кажется, будто бы он мысленно меня о чем-то просит. Нет, не просит, требует! Кажется, еще чуть-чуть и я пойму. И это меня испугает. И захочется спрятаться. За свою привычную жизнь и привычные эмоции, когда все легко и просто, и сердце не колотится как бешенное.
Огромным усилием заставляю себя отвернуться.
Музыкант, видимо, очень довольный собой, доигрывает последнюю ноту и галантно кланяется. Стас, наконец, отпускает мою руку, и мы вежливо аплодируем.
— Да уж, было неловко, — смеется Самойлов, как ни в чем не бывало. — Ты бы себя видела, даже уши покраснели!
Так это он просто придуривался. Фух. Я, наконец, снова могу дышать.
А я-то тут себе напридумывала! Сама не знаю, что, но что-то странное. Нельзя так бурно на все реагировать. Пора привыкнуть, что ему нравится меня подначивать.
— Я ненадолго отойду, — говорит Стас, поднимаясь. Я бы тоже освежилась, но не бежать же мне следом за ним. Достаю из рюкзака влажные салфетки и вытираю измазанные глазурью руки. Так-то лучше!
Беру телефон и пишу Жене:
Скажи честно, ты же не специально меня бросила? Тебе правда нужно было за Евой?
Ответ приходит мгновенно:
В смысле? Конечно, не специально! Мы с Евой уже дома.
В подтверждение своих слов она присылает мне селфи в пижаме и с тканевой маской на лице.
Екатерина Великая все еще на спорте. Мы едим и смотрим мультики.
Она кидает мне фотографию коробки с половиной пиццы и подписью «Мать меня убьет». Зная одержимость Жениной мамы правильным питанием, наверняка убьет. Но когда все лягут спать, тайком доест остатки.
А почему ты спрашиваешь? Ты вообще где?
Делаю фото стола со свечой и красным сердцем и отправляю ей.
С Самойловым проект обсуждаем.
В ответ мне летит автоматная очередь шокированных смайлов.
Продолжить переписку мне мешает подошедший к столу симпатичный парень с красной розой в руках.
— Почему красивая девушка в такой день без цветов? — он протягивает мне розу и я, не успев обдумать, что делаю, ее беру. Надо же. Раньше мне парни цветов не дарили. Наверное, сегодняшняя атмосфера что-то во мне изменила. Может быть, я все-таки стала чуточку женственнее и окружающие это замечают?
— Ну ни на минуту нельзя тебя оставить! — вернувшийся Стас плюхается на свое место и смотрит на меня, выразительно изогнув брови.
— А что такого? Мне нравятся розы, — да, он платит за сегодняшний ужин, и мы только что изображали африканскую страсть перед скрипачом, но мы не пара. Имею я право получить подарок от симпатичного незнакомца!
— Двести пятьдесят рублей, — сообщает парень Стасу, улыбаясь.
Блииииииииин. Никакая я не женственная и не элегантная. Этот парень продает цветы.
Самойлов, достает деньги и протягивает их продавцу с невозмутимым видом. Но мне прекрасно видно, что его аж потрясывает от сдерживаемого хохота.
— А хотите, я вас сфотографирую? — предлагает парень, явно довольный, что вынудил нас на покупку.
— Хотим! — легко соглашается Стас. Он привстает, нависая над столом и придвигается ко мне. Я не хочу фотографироваться, я наверняка выгляжу всклокоченной и красная как рак. Но мне так неловко, что ему опять пришлось на меня раскошелиться, что я послушно смотрю в камеру и пытаюсь улыбнуться.
Парень делает несколько снимков, возвращает Стасу телефон и уходит на поиски новой жертвы.
Стараясь сохранить остатки достоинства, ставлю цветок в стакан с минералкой и делаю вид, что рассматриваю пейзаж за окном, гордо задрав подбородок.