— Господи, ты что, вампир? — говорю я, на всякий случай слегка отодвигаясь. Это бы многое объяснило.
— Я кто? — непонимающе переспрашивает Стас. Его голос звучит вполне мирно.
— Ты себя в зеркало видел сегодня? Нет, подожди, — я перехожу на шепот, — ты вообще видишь себя в зеркалах?
— А, это, — Стас трет глаза, — очень красные, да? Я просто почти не спал. Скоро пройдет.
Качаю головой. Надо же, у кого-то проблемы с режимом еще хуже, чем у меня. Так ему и надо.
— Так что ты там унюхала?
Нет, он сегодня просто удивительно разговорчивый. Ему неловко? Хочет извиниться? Хитро провоцирует новую ссору? Может, у него раздвоение личности? Чтобы не мучиться от бесконечных вопросов, решаю осторожно поддержать разговор и честно отвечаю:
— Мне кажется, корицу.
— Ну ты даешь! — присвистывает Стас, — я по пути заезжал в кофейню, купил синнабон. Уже почти час прошел и все еще пахнет?
Наверное, если бы не тот случай, я подумала бы, что он неплохой человек, раз любит булочки с корицей. Почему-то, в моей голове любовь к сладкому сразу добавляла людям очков репутации. Странно, от этой мысли, он стал похож на моего кота еще сильнее.
Маша, возьми себя в руки. Бесхребетная сладкая девочка без индивидуальности. Он хочет, чтобы ты исчезла.
Черт, но я же цивилизованный человек. Нам учиться вместе еще долго.
— Просто от тебя сегодня не воняет сигаретами, — наконец говорю я.
— Я бросил на каникулах, — шокирует он меня.
Ничего себе! Вот это поворот! Неужели, мои молитвы были услышаны? Даже если он так и будет сидеть рядом со мной, по какой-то необъяснимой причине, у меня больше не будет раскалываться голова, а вокруг будет пахнуть мылом, выпечкой и Женькиными легкими духами?
А может, я рано радуюсь? Только бы он не сорвался. Только бы не начал снова. Папа говорил, бросать тяжело. Пытаюсь вспомнить. Вроде бы он рассказывал, что чтобы отвлечься, хорошо помогают леденцы. Открываю коробку с ирисками.
— Самойлов, дай руку.
Стас посмотрел на меня с сомнением, но все же послушался. Я вытряхнула ему на ладонь две конфетки.
— Здоровье — это самое главное, поэтому, если захочется сорваться, лучше съешь ириску. У меня много еще, обращайся. — Точно, я же не только за свой нос переживаю, но и за здоровье одногруппника, хоть он и идиот. — Если ты конечно не считаешь это вмешательством в твою личную жизнь.
Стас морщится, с сомнением смотрит на меня, потом на конфеты, потом все же решается и осторожно, двумя пальцами, поочередно берет ириски и складывает их себе на тетрадь. Он что, думает, я его отравить хочу?
— То есть, ты хочешь, чтобы у здорового меня был кариес? — отчасти подтверждает мою догадку Самойлов.
— Почему у тебя должен быть кариес?
— Просто смирись и ешь, — внезапно подает голос Женя. — Ей нас не понять, у нее не бывает кариеса и прыщей. Она идеальная машина для уничтожения сахара. И вообще, с каких пор он ест наши конфеты? — и добавляет шепотом: — Я думала, мы его ненавидим.
— Он бросил курить! — отвечаю я, и слегка толкаю ее локтем, посылая мысленное сообщение: «Я понятия не имею, что тут происходит!».
— Ого, отличная работа, Самойлов! Слушайте, звонок был уже двадцать минут назад, где этот препод?
Глава 6
Проходит еще пятнадцать минут, но преподавателя все нет. В аудитории царит хаос, но в целом, не считая редких взрывов смеха, достаточно тихо. Кто-то дремлет, кто-то рассказывает новости, кто-то листает ленты социальных сетей в телефонах. Я рисую. Теперь под красивой надписью «КиМГР» шел бой за судьбы мира. Огромный тираннозавр топтал небоскребы, разрывал лапами истребители и, судя по его размерам и зубам, с которых капала кислотная слюна, мы все были обречены. Но на защите человечества, к счастью, стоял гигантский полосатый кот со стальными когтями, из пасти которого волнами вырывалось пламя… или ледяной луч, я еще не решила, а из его глаз били молнии и…
— Кот за нас? — вдруг подает голос Самойлов. Странно, я думала, он уснул.
— Угу.
— Нарисуй ему плащ. Герой должен быть в плаще.
Я подозрительно смотрю на Стаса, но его лицо выражает искреннюю заинтересованность моим творчеством. Ладно, плащ так плащ.
— И маску нарисуй, — внезапно отрывается от телефона Женя, — герои скрывают свою личность.
— Действительно, ведь гигантские коты встречаются так часто! В маске его точно никто не узнает! — ворчу я, но рисую и маску тоже. Надо признать, на фоне черной маски молнии из глаз смотрятся более внушительно, да и в плаще кот определенно выглядит солиднее. — Ладно, будем считать, что гигантским он становится только в своей супер-форме. А в обычной жизни он маленький и пушистый.