Маленькая ячейка Дреа располагалась внизу, почти у самого пола. Чтобы вставить в замок ключ, ей пришлось присесть на корточки. Молодая банковская служащая вставила в скважину ключ банка, затем повернула оба ключа и отперла дверцу. В ответ на благодарность Дреа женщина улыбнулась в ответ и удалилась. Дреа осталась одна.
На все про все ушло не больше минуты. Из сумки Дреа вытащила одежду, а из ячейки – бархатный мешочек с драгоценностями, который бросила в сумку. В ячейке оставалось еще кое-что – желто-коричневый конверт с документами на ее счета. Взяв и его, а также запихнув напоследок ненужную одежду в ячейку, она снова ее заперла и спрятала ключ в сумку.
Дреа вышла из банка, не глядя по сторонам, торопясь поскорее скрыться, и тут же поймала еще одно такси. В ответ на просьбу отвезти ее в какой-нибудь отель поприличнее водитель проворчал что-то в ответ. По дороге Дреа вытащила «Блэкберри», чтобы проверить информацию по счету, и принялась за работу.
Через пять минут дело было сделано. Два миллиона долларов были переведены на ее счет в Гриссоме, штат Канзас, и сто тысяч долларов – на ее счет в банке, который она только что покинула. Пожалуй, сегодня деньги на ее счет не попадут – слишком поздно, но завтра утром будут. Она дождется, когда деньги окажутся на счете, убедится в этом по «Блэкберри» и избавится от КПК. Дреа вздохнула: этой штуковины ей будет не хватать.
Отключив «Блэкберри», она еще раз вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Дело сделано. Она действовала быстро и устала так, словно пробежала марафон. Если повезет, Амадо лишь сейчас начинает беспокоиться и проявлять нетерпение. Звонков от него пока не было, а значит, он ее еще не искал. Ждать этого, однако, осталось недолго. Не дозвонившись ей, он отправится на поиски, предположив, что в библиотеке, возможно, как в казино, кто-то блокирует сотовую связь.
Не найдя ее в библиотеке, он забеспокоится всерьез, поднимет персонал на уши и заставит обойти все туалеты, зная, что ей нездоровится, и лишь после безуспешных поисков свяжется с Рафаэлем.
Учитывая подозрительность последнего, надо думать, он сначала попросит Гектора обыскать ее комнату, проверить, все ли из ее вещей на месте. Когда же Гектор сообщит, что косметика в ванной, лэптоп никуда не исчез, телевизор включен и с собой она ничего не взяла, Рафаэль задумается, не случилось ли с ней чего, и снарядит людей на ее поиски. Те, конечно, будут искать где-то возле библиотеки. Если какая-то честная душа, обнаружив кошелек, передаст его сотрудникам, Рафаэль, возможно даже, позвонит в полицию.
Вот будет весело: Рафаэль Салинас обращается в полицию за помощью. Дреа даже заплатила бы, чтобы увидеть такое.
Он прошерстит все отели в округе, проверит, не регистрировалась ли она где. Учитывая его мнение о ее умственных способностях, он станет ждать, когда она где-нибудь проколется, и ей это только на руку.
На самом деле она находилась от него не так уж и далеко, правда, в другом штате, но Рафаэлю никогда не придет в голову, что она отправится в Элизабет в Нью-Джерси. Он никогда не поверит, что она могла уехать из Манхэттена.
Наверное, позже, когда он узнает, что она его ограбила, бросит все силы на поиски в ее родном городе. Дреа знала: он наводил о ней справки и выяснил ее настоящее имя и все прочее, но это не имело значения, поскольку она в родной город не поедет. Никогда. Там скорее всего до сих пор живут ее двоюродные братья и сестры, но Дреа, с тех пор как уехала, не общалась с ними и не видела смысла как-то менять ситуацию.
Джимбо, ее старший брат, уехал из города даже раньше, чем она. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Ну и пусть катится куда подальше! Жалкий неудачник. Родители давно развелись и тоже разъехались. Судьба детей их не беспокоила, их интересовала только собственная жизнь. Дреа и с ними тоже не общалась. У нее была только она сама, и ее такое положение вещей вполне устраивало.
Таксист высадил ее у мотеля, который выглядел по крайней мере чистенько, но это самое лучшее, что можно было о нем сказать. Одну ночь, думала Дреа, можно выдержать и условия похуже.
Она зарегистрировалась под вымышленным именем и расплатилась наличными. Скучающий клерк, автоматически отбарабанив правила и инструкции проживания, вручил ей ключ. Номер располагался на втором этаже, что Дреа устраивало, поскольку путешествовала она налегке и тащить, а потом спускать вещи было не нужно.
Ковровое покрытие в номере оказалось грязным и в дырках, мебель шаталась, но хотя бы ничем не воняло, и то хорошо. Не обращая внимания на обстановку, Дреа принялась искать телефонный справочник и, отыскав его (он был прикован цепью), стала листать «желтые страницы» в поисках парикмахерской поближе к банку. Только обзвонив четыре салона, она нашла тот, где ее могли записать на десять утра.
Вот и все. Откроется банк, она снимет свои сто тысяч долларов и направится прямехонько в парикмахерскую, где отрежет волосы, перекрасится – и готово дело. Затем купит подержанную машину за наличные и поедет на запад.
Она свободна как птица.
Глава 8
Рафаэль не хотел, чтобы кто-то из его людей подумал, будто Дреа для него что-то значит, а поэтому демонстрировал свой гнев. Однако это чувство было лишь малой толикой обуревавших его эмоций, среди которых преобладал страх. Пока Амадо не предъявил ему кошелек Дреа – его передал ему какой-то ребенок, честный маленький засранец, нашедший его за урной у библиотеки, – Рафаэль думал, что, возможно, Дреа решила его проучить, вот только это никак не вязалось с той Дреа, которую он знал. Однако теперь, когда нашелся ее кошелек – без денег и документов, но с нетронутыми кредитками, – Рафаэль лишился этого утешения.
Глупый вор взял бы вместе с наличными и кредитки и пошел бы гулять напропалую, таким образом наводя на свой след копов. Умный взял бы только наличные и не тронул бы карточки. К тому же пропали и водительские права. Кража документов в наше время превратилась в крупный бизнес, и действующие водительские права являлись ценнейшим приобретением. Итак, все до единой кредитки на месте, а Дреа исчезла. Ситуация не вселяла оптимизма. Вероятность того, что ее сцапали федералы, ничтожна: от такой дурехи, как Дреа, им мало пользы, разве что они хотят, чтобы она поделилась с ними опытом шопинга. Но воровать деньги, а потом выбрасывать кошелек в урну они бы не стали.
У Рафаэля были враги, много врагов. И если Дреа попалась в руки одному из них, то она труп. Какое-то время ее, возможно, подержат в живых, используя как рычаг давления на него, но он ее больше никогда не увидит. Это точно. Разве что в виде расчлененки. В мире, которому он принадлежит, кругом царит насилие. Единственно реальные здесь ценности – деньги и жизнь. Но Рафаэль многого добился в этом мире, преуспев, как никто другой. Однако сейчас, думая о милой, глупенькой Дреа, изнасилованной и истерзанной, он чувствовал, как к горлу подступает тошнота.
Рафаэль собрал своих людей у себя в пентхаусе, где, он был абсолютно уверен, его разговоры не прослушиваются. Он не поскупился на всяческие хитрые предосторожности, предупреждавшие подобные попытки ФБР: Орландо знал свое дело.
– Не может быть такого, чтобы никто ничего не видел. У всех входов и выходов установлены камеры наблюдения, не так ли? – Последний вопрос был обращен к Орландо.
– Должны. Но кто знает, что у них там за система безопасности. Кому нужно вламываться в библиотеки? Но я попытаюсь выяснить.
О том, чтобы приобрести ордер на обыск, не могло быть и речи – об этом никто даже не заикался. Обратиться в полицию? Курам на смех. Фараоны пойдут разводить канитель со своими идиотскими формальностями – и это в том случае, если они вообще что-либо станут делать. У Рафаэля на такую ерунду нет времени, он все сделает по-своему. Сам выяснит, кто украл Дреа, а потом задаст подлецу по самое не могу.