— Я собиралась сказать вам, мистер Квинт… — начал невозмутимый голос Агнес Ноубл.
— Ради бога, положите трубку! — рявкнул Кери.
Он швырнул трубку на рычаг, чувствуя, что его нервы на пределе. Рано или поздно, думал Кери, даже Агнес Ноубл устанет тратить двухпенсовики. Но если она будет продолжать звонить, пока Мастерс, возможно, пытается связаться с ним, чтобы сообщить нечто важное…
Вернувшись в гостиную, Кери затянулся сигаретой, раздавил ее в пепельнице и вытер лоб. Хотя вечер не был жарким, в воздухе ощущалось нечто тяжелое и неподвижное. Судя по долетавшим снаружи слабым звукам, движение транспорта на Пикадилли постепенно уменьшалось.
Часы на каминной полке пробили без четверти восемь. Приближалось время затемнения.
Миссис Ноубл больше не звонила, но и Мастерс тоже. Однако Кери не сомневался, что старший инспектор пытался связаться с ним.
А Мэдж?
Кери подошел к одному из окон и выглянул наружу. Тремя этажами ниже два полисмена в стальных шлемах разговаривали перед отелем «Риц». Улица теряла цвета — даже серый и белый, — а Грин-парк казался призрачной пустошью.
Так не может продолжаться. Нужно немедленно связаться с Мэдж. В третий раз Кери поспешил в спальню и направился к телефону, не заботясь о том, что скажет Мэдж, полиция или кто-либо еще.
Внезапно он остановился при виде человеческого лица, смотревшего на него в сумерках. Он сам не понимал, почему обратил на него внимание.
В отличие от «лица» на капюшоне кобры оно было неподвижным и не могло внушать ужас. Это была всего лишь одна из старинных фотографий в рамках, висевших на стене над комодом. Она изображала мужчину, стоявшего вполоборота к камере. Очевидно, фотография была театральной — мужчина выглядел нарочито щеголеватым и в то же время походил на военного. Глаза улыбались, а левая рука была частично спрятана в кармане белого жилета.
Кери понятия не имел, кто это, тем не менее не мог оторвать взгляд от фотографии.
— Я где-то видел сегодня это лицо, — сказал он вслух.
Если не лицо, то, по крайней мере, его копию или репродукцию — возможно, не точную, но сохранившую черты и выражение, которые не изменяются с возрастом и передаются по наследству. Хотя обнаружить эти черты среди реликвий его собственной семьи казалось невероятным.
И все же это произошло.
Споткнувшись о шлепанцы, которые он отправил в угол пинком ноги, Кери подошел к комоду. В горле у него пересохло, когда он снял фотографию со стены и поднес ее к последним лучам света, проникающим через окно.
Кери сдул пыль со стекла, под которым находилась фотография, и сосредоточенно уставился на круглолицего светловолосого мужчину.
В отличие от большинства изображений эта фотография не была подписана. Ни лицевая, ни оборотная ее сторона ничего ему не сообщили. Но, судя по костюму, снимок был сделан лет двадцать пять назад. Очевидно, он запечатлел друга отца или деда Кери, занятого в каком-то из ответвлений шоу-бизнеса.
Кери снова провел рукавом пиджака по стеклу (возможно, стекло вызывало какие-то ассоциации), словно, полируя его, можно было узнать секрет фотографии на манер лампы Аладдина.
— Где я видел сегодня этого типа? — осведомился он сначала у окна, а затем у портрета прадедушки. — Черт возьми, старина, неужели ты не понимаешь, что это означает?
Если это было правдой, а не иллюзией, то возникало звено между двумя не связанными друг с другом сторонами дела. Эдуарда Бентона убили с помощью трюка фокусника. Мэдж Пэллизер, дочь семейства фокусников, подвергалась смертельной опасности по какой-то причине, связанной с этим убийством. А лицо, чей призрак или отражение Кери где-то видел сегодня, висело на стене квартиры над Сент-Томас-Холлом. В каком-то смысле это замыкало круг.
Кери Квинт стоял посреди спальни, вновь борясь с множеством фантомов, сжимая в руках фотографию и гадая, что предпринять.
Сирены воздушной тревоги пробудили его от размышлений.
Одна из них на ближайшей крыше, обладавшая особо пронзительным тембром, заглушала остальные, пока они не завыли на всех крышах, сливаясь воедино.
Кери посмотрел на ставший бесполезным телефон.
Он должен срочно повидать Мэдж Пэллизер.
Глава 16
Театр «Исида» на восточной стороне Сент-Мартинс-Лейн футах в двенадцати к югу от Гаррик-стрит вырисовывался фантастическим черным силуэтом на фоне еще не вполне темного неба. Впрочем, днем это сооружение в квазивосточном стиле, с резными куполами и минаретами, выглядело таким же черным.
Выйдя из станции метро «Лестер-сквер», Кери быстро преодолел короткое расстояние между Черинг-Кросс-роуд и Сент-Мартинс-Лейн.
Далеко на востоке виднелось слабое розоватое сияние. Но Кери едва замечал его, будучи занятым поисками входа в квартиру Мэдж над «Исидой». Если он правильно помнил, там были маленький вестибюль и дверь слева от большого фойе.
В этот момент он столкнулся с Луизой Бентон.
Оба спешили к одной и той же двери, отпрянули в разные стороны и уставились друг на друга. Лицо Луизы смутно белело поверх черного платья.
— Что вы здесь делаете?! — воскликнула она.
— А вы?
Лицо Луизы было обеспокоенным, а в голосе звучали тревожные нотки.
— Я обедала с Джеком в «Кокиле» напротив. — Она кивнула в сторону ресторана. — Но Джеку нужно было идти в больницу Барта, и я решила вернуться домой. Говорят… — Луиза не окончила фразу и посмотрела на небо. — Но сначала я хотела убедиться, что с Мэдж все в порядке. Она очень славная девушка, Кери.
— «Славная девушка» — не совсем тот термин, который бы я употребил, — сказал Кери. — В то же время… Не важно!
Голубые глаза с беспокойством разглядывали его.
— Вы тревожитесь о ней, не так ли?
— Да!
— У вас была какая-та особая причина для прихода сюда?
Почудилась ли ему легкая дрожь в воздухе?
— Этот Мастерс, ищейка, — ответил Кери с язвительностью, которая была под стать артелям сэра Генри Мерривейла, — обещал держать меня в курсе, но не позвонил. Есть какие-нибудь новости?
Луиза широко открыла глаза:
— Целый мешок новостей! Вы хотите сказать, что ничего не слышали?
— О чем?
— О том, что у Г.М. появилась блестящая идея?
— Что-то слышал. Ему удалось ее развить?
— Я даже не знаю, о чем речь! — Луиза нервно щелкала замком сумочки. — Он ворвался к нам в дом, перевернул все вверх дном и вообще вел себя как безумный. Сэр Генри хотел видеть горничную, но бедняжка Роузмэри покинула нас вчера вечером и отказывается возвращаться.
— Продолжайте!
Луиза беспомощно пожала плечами.
— Когда я спросила, что все это значит, Г.М. таинственно усмехнулся и посоветовал доверять старику. Однако он казался особенно заинтересованным кладовой в холле.
— Кладовой в холле? — резко переспросил Кери. — Почему?
— Не знаю! Он очень странно смотрел на газовый счетчик. Газовый счетчик…
Кери с яростным жестом повернулся к фасаду театра «Исида». Над резным арочным входом находился балдахин из стали и стекла, нависавший над тротуаром. Даже на улице от здания веяло атмосферой давно минувших дней. Дверь, которую искал Кери, была слева, но между нею и входом в театр виднелось еще несколько дверей.
— Давайте войдем, — предложил он и постучал по пакету, который нес под мышкой. — Я нашел кое-что в своей квартире, что должно вас заинтересовать.
За вестибюлем находился короткий узкий коридор. Темнота плотно сомкнулась вокруг них, не пропуская, казалось, даже уличные звуки. Кери двинулся вперед, ощупывая левой рукой стену. Луиза держалась позади — он слышал ее дыхание.
— Они напали на след убийцы, — неожиданно сказала Луиза.
Кери остановился и чиркнул спичкой, которая, впрочем, сломалась, потому что его руки дрожали, как и сердце в груди. Не было ли это влиянием инфернальных сил? Что означала треклятая дрожь в воздухе?
Он зажег еще одну спичку и поднял ее.
— Мастерс говорил вам, — продолжала Луиза, — что он поручил одному из своих людей провести опрос в террариуме? Поискать свидетеля, который мог видеть, как убийца прошел внутрь, чтобы натравить кобру на Мэдж?