Повесив трубку, Отомацу почувствовал, что совершенно выбился из сил.
Прошедшие полвека будто разом опустились ему на плечи, своей тяжестью придавив к земле; он долго стоял, ухватившись руками за конторский стол, и не мог сдвинуться с места.
Снегопад, снова начавшийся после полудня, все усиливался, в густой снежной пелене сделались почти неразличимыми силуэты терриконов. Стояла такая тишина, что у Отомацу начало звенеть в ушах, ему вдруг почудился скрип колес по рельсам, и он изо всех сил сжал руками свою седую коротко остриженную голову.
Внезапно он прислушался: кто-то стучал по стеклу кассы. Девочка-старшеклассница с длинными, заплетенными в косу волосами стряхивала снег со своего габардинового пальто.
— Добрый день, господин начальник.
В том, как она склонила голову, Отомацу почудилось что-то знакомое. «Наверное, это старшая сестра вчерашних малышек», — подумал он, и у него вдруг стало легко на сердце.
— А, ты, видать, самая старшая?
— Вы догадались?
И прижав к щекам ладони в рукавичках, девочка рассмеялась.
— Как тут не догадаться — вы все трое на одно лицо, да и голоса похожи.
— Извините, что вчера так получилось. Простите нас, господин начальник.
— Не велика важность. Наоборот, хорошо развлекли старика. Ну, входи же. Что стоять на ветру.
Девочка с любопытством осмотрела зал ожидания и восхищенно ахнула, увидев толстые балки и старинные витражи. От ее тонкого профиля невозможно было оторвать глаз.
— Вы что, приехали погостить к родным?
— Да, — оглянулась на него девочка, взмахнув длинной своей косой.
— Так ведь… — наконец сообразил Отомацу, — вы, верно, дочки Ёсиэ из храма Эммёдзи?
— Как? — девочка на миг растерялась, но тут же звонко расхохоталось. — А что, мы на нее похожи?
— Ну да, вот ты, к примеру, точь-в-точь Ёсиэ, какой она была в школьные годы. Наконец-то! А то я измучился, никак не мог понять, чьи же вы дети. Перебирал в памяти всех хорошеньких девочек, которые теперь по возрасту могли бы годится вам в матери… Ну конечно же, Сато Ёсиэ. Одна из лучших учениц биёрского колледжа, ее даже старостой выбрали. Ну, входи же. Раз уж я наконец сообразил, кто ты такая, придется угостить тебя хотя бы супом сируко.
— Спасибо, — сказала девочка, открывая дверь конторы. Сняв пальто, она аккуратно сложила его и протянула руки к печке. Взглянув на ее темно-синюю с белыми лентами матроску, Отомацу поразился:
— Надо же, форма у тебя точь-в-точь такая же, какие были раньше в биёрском колледже. В последнее-то время все стали носить блейзеры… Да в этой матроске ты просто копия Ёсиэ-тян.
— Во многих школах Хоккайдо носят матроски.
Отомацу живо вспомнилось то время, когда еще продолжалась разработка последней шахты и зал ожидания кишел галдящими старшеклассниками. Каждое утро их собиралось здесь человек по тридцать, а то и больше — мальчики в сюртуках с золотыми пуговицами, девочки в матросках. Перед отправлением поезда Отомацу лично проводил перекличку, а жена его часто угощала детей супом сируко и сладким сакэ.
— Я сварил этот суп к Новому году, но еще не успел доесть, попробуй-ка.
Присев на порог, девочка приняла из рук Отомацу пиалу с сируко.
— Господин настоятель Эммёдзи небось не нарадуется. Еще бы, такие славные внучки приехали навестить деда, лучшего Нового года и пожелать невозможно.
Грея озябшие руки о пиалу с супом, девочка оглядела комнату:
— Как тут у вас чисто!
— Такая уж у меня натура. Да и занять себя нечем, особенно в дневное время… — почему-то принялся объяснять Отомацу и тут же подумал, что теперь болтун настоятель не упустит возможности почесать языком на его счет. Ему, шестидесятилетнему вдовцу, не пристало так откровенничать.
Девочка, вытянув нежные, как цветочные лепестки, губки, втягивала в себя сируко и время от времени, сосредоточенно нахмурив умненькие бровки, внимательно взглядывала на Отомацу.
— Что, никогда не видала начальника такой захолустной станции?
— Да нет, просто у вас, дяденька, очень красивая форма.
— Эта? — И Отомацу, разведя в стороны руки, посмотрел на свое старое пальто с двойным рядом пуговиц. — У меня есть и новая, но эта мне больше по душе, привык.
За оконным стеклом завыл ветер.
— Похоже, начинается пурга. Лучше бы тебе переждать. Ишь ты, метет-то как.
Не получив ответа, Отомацу обернулся и увидел, что девочка прошла в жилую комнату и рассматривает его коллекцию, разместившуюся на полке.
— Это что, марка Д-51?
— Неужели тебя интересуют такие вещи?
— Она стоит целых триста тысяч йен. Вот здорово, сколько у вас тут эмалевых трафаретов!