* Марди Грас - народный праздник, который отмечают во вторник на масленичной неделе.
Тем не менее, я рассказываю ей только правду, но тоже подмигиваю. Таким образом, подвергая сомнению мою честность. Создается впечатление, что мы играем в игру, в которой стремимся обскакать друг друга, с помощью наших удивительных историй. А когда я отклоняюсь от основных событий моей жизни, то эти рассказы делают меня совсем неинтересным человеком. Конечно, опускаю недавние события, которые довели до реабилитационного центра и тюрьмы. Однако всё могло быть намного хуже, если бы не мой великолепный адвокат, отработанные часы, хорошее поведение и непоколебимое чувство раскаяния.
- На втором курсе колледжа, - говорю я, - я ездил в Бразилию, чтобы устанавливать солнечные батареи на крышах домов в маленькой деревушке в Андах.
- Замолчи! - Ши возбуждённо ударяет по столу.
- Нет, правда, - наклоняюсь и отталкиваю в сторону пустую тарелку. - Признаюсь, что согласился, так как это дешёвый способ посетить Южную Америку, но быть волонтёром и иметь возможность улучшить жизнь целой общины оказалось невероятно полезным.
Я не упоминаю о том, что пропустил выпускной класс и получил диплом архитектора только прошлым летом.
- Получается, ты действительно парень что надо, - она откидывается и скрещивает руки. - Не думаю, что я также хороша. Мне бы хотелось быть лучше и сделать что-то подобное.
Я хочу сказать, что вовсе не такой уж и хороший. Я тот, кто не заслуживает даже обедать с такой девушкой, как она. Но вместо этого, отгоняю прочь все эти мысли. Собственная вина мучает меня достаточно долго. Здесь я пытаюсь начать все заново. Я заслуживаю того, чтобы начать все сначала. Каждый заслуживает, даже я.
- Ты преподавала искусство детям. Разве это не хороший поступок?
Когда она неловко пожимает плечами и отворачивается, я задаюсь вопросом: а не было ли это ложью? В её бегающем взгляде видны такие же глубокие шрамы, как на лице и ноге. Почему она не может быть самой собой, честно назвать свое имя и рассказать кое-что о себе? Что, чёрт возьми, произошло с ней в Мэриленде?
Ши берёт бумажную обёртку и скручивает её, болтая о вчерашнем походе в Китайский Квартал за покупками. Ловлю себя на мысли, что сравниваю её с моей бывшей девушкой, Карой. Они абсолютно разные. Ши такая беззаботная, притягательная и кажется полной надежд, несмотря на прошлое. Кара, ну, она поверхностная и безрассудная, и отчасти поэтому всё закончилось именно так. Она была лучшей подругой моей сестры Бет. Они вдвоем были погружены в мир вечеринок, а я, как влюбленный идиот, мечтающий о свидании с Карой, таскался за ними по пятам, словно младший брат.
Через несколько часов, посреди разговора о способах использования конфет PopRocks и Mentos в научных экспериментах, в которых она казалась экспертом, Ши резко встает.
- Не знаю, как у тебя, но у меня уже задница стала плоской от долгого сидения, - она трясет ногами и потягивается.
- А ты думаешь, почему я кручусь? У меня пальцы уже десять раз онемели, пока мы тут торчим.
- Значит, нам надо прогуляться, - она поднимает меня на ноги, и её волосы касаются моих рук. Наклонившись над ней, чувствую цветочный аромат её шампуня. Что-то в этом запахе активизирует мои чувства, возбуждает и заставляет ладони вспотеть.
С дрожащими ногами, она вытаскивает меня из магазина и поворачивается лицом:
- Было весело. Спасибо, что составил мне компанию сегодня. - Она набрасывает лямки рюкзака на плечи и идёт задом.
- Это всё? Ты уходишь? - я потрясённо поднимаю руки, пытаясь двигаться вместе с ней, чтоб оттянуть прощание.
- Быть может, ещё увидимся, - она широко улыбается, продолжая идти.
- Можешь дать мне номер телефона?
- Помни о правилах, - кричит она, затем поворачивается и уходит прочь.
Я, словно идиот, молча стою и смотрю, как она удаляется. Видимо она говорила серьезно о «правилах», но я не осознал этого. Я думал… вот дерьмо. Черт возьми, не знаю, о чем я думал.
Какого хрена я хочу её увидеть снова? Я не должен. Разумеется, у неё есть проблемы: она сбежала со свадьбы и, кто знает, что она оставила в Мэриленде. И ни один нормальный человек не стал бы играть в эту дурацкую игру «никаких имён».