Он+Она [calibre 2.45.0]

- Да, - бормочу я.

- Отлично, - она закрывает папку и плавно поднимается с кресла.

- После того, как вы покинете больницу, мы будем встречаться с вами каждую неделю.

- Да, мэм.

Она провожает меня к двери. За дверью ждёт мой санитар Рэй, который должен проводить меня в палату.

- Жду вас завтра в два часа. Мне хотелось бы поговорить поподробнее о поездке в Калифорнию и о вашем новом имени, - напоминает мне доктор Ливи, прежде чем закрыть за мной дверь.

Глава 50

Она

Два месяца дома в Мэриленде

На полу моей спальни в родительском доме царит полнейший беспорядок. Повсюду разбросаны свадебные аксессуары вперемешку с идеями к нашей идеальной свадьбе с Бреном, незаконченные подарки для гостей, наборы для ручного творчества, образцы приглашений, а также туристические брошюры, предлагающие места по всему миру, где можно провести идеальный медовый месяц. Уже второй раз за последние два с половиной месяца я рассматриваю все эти вещи. Первый раз случился как раз в день, когда мы с Бреном планировали пожениться после окончания университета. Я надела свадебное платье, словно готовясь к этому событию, посмотрела на себя в зеркало, и вот тогда всё и покатилось к чёртовой матери.

После случившейся трагедии, выписавшись из больницы, я пробыла дома всего несколько месяцев. Представляю шок моих родителей, когда я в истерике выбежала из дома в свадебном платье, прыгнула в заранее вызванное такси и уехала прочь. А через неделю им сообщают, что меня нашли на скале в Калифорнии, где я пыталась покончить с собой. Последняя часть до сих пор не укладывается у меня в голове. Если и есть на свете человек благодарный за то, что остался жив, так это я. И хотя мне было очень трудно пробираться через весь мусор в своей голове, возникший после тяжёлого испытания уготованного судьбой, я всё-таки начинаю потихоньку возрождаться.

Сегодня по просьбе доктора Ливи (и по множеству своих личных причин) я отправляю эти дорогие для моей памяти вещи в небытие. Но всё же оставляю брошюру о Париже. Я хочу там однажды побывать. Должна. Ради Брена и ради себя.

Встаю с пола, подхожу и сажусь в кресло возле окна. Пролистываю брошюру и рассматриваю глянцевые фотографии Эйфелевой Башни, реки Сена, причудливых кафе и музеев. Откладываю её в сторону в поисках чего-то реального и смотрю в окно. Снаружи светит солнце, а с деревьев уже начали опадать листья.

После Калифорнии я больше не видела Люка. Доктор Ливи полагает, что дело в «убийстве»; столкнув его с обрыва, я позволила разуму освободиться от иллюзии его существования. Я спросила, почему она мне не посоветовала с самого начала так поступить, раз это настолько просто? Она ответила, что я сама должна была захотеть, чтобы он ушёл. Это всё равно, что попросить уйти засидевшегося гостя. Иногда я думаю, что она позволяет всему идти своим чередом. Легко казаться умной задним числом.

До сих пор я не призналась ей в существовании Хью. Она знает только то, что я в одиночку путешествовала по Калифорнии, во что я и сама понемногу начинаю верить. Я искала его через Интернет, вводя различные поисковые запросы, которые, по моему мнению, могли иметь хоть какое-то отношение к настоящему Хью. Однако не имея никакой достоверной информации о нём, не зная даже его настоящего имени, мои поиски оказались бесполезными.

Я каждый день, проведённый без него, пыталась вызвать его в своём воображении, подобно одной из моих иллюзий. Он ни разу не материализовался так, как это случалось с Люком. С тех пор как я смирилась с тем, что он тоже был всего лишь галлюцинацией, в моей душе образовалась гигантская дыра. И если это правда, то я лучше останусь навсегда с ним в нашем мире. С этими мыслями неделю назад, без ведома родителей и доктора Ливи, я прекратила принимать лекарства. Прямо под подушкой, на которой я сейчас сижу у окна, лежит приличная горка таблеток. Я прячу их туда, чтобы затем отнести в ванную и смыть в канализацию.

Прислоняюсь к стеклу, и оно запотевает от моего тёплого дыхания. Рисую на нём пальцем контур сердечка, а затем стираю. Закрываю глаза в попытке ещё раз вызвать образ Хью в своём воображении. Когда я их открываю и смотрю через стекло, то вижу, что на нашей подъездной дорожке остановился автомобиль. Кто бы это ни был, он не выходит из машины, а только сигналит снова и снова. В конце концов водитель наклоняется вперёд, и когда я вижу его лицо, моё сердце замирает.