— Это то, что доедай свое печенье — и спать. И мы все тоже пойдем. Уже поздно.
Анжелика принялась по крошечке откусывать печенье, умудряясь одновременно допрашивать Тони:
— А в Калифорнии все время жарко? Ты каждый день ходишь на пляж? А бикини надеваешь?
Гаррет представил Тони в купальнике, и у него стало сухо во рту. Слишком долго он жил отшельником.
Говорит, что не надевает. Интересно почему? Уж кому его и надевать, как не ей?
— А ты видела китов? А дельфинов? А кенгуру? А сусликов?
Гаррет понял, что его дорогая племянница прибегла к испытанной тактике — тянуть время, чтобы не ложиться спать, хотя глаза уже сами закрываются. Не пройдет и минуты, как ее головка упадет на стол, и все — она спит. Однажды она так неожиданно сползла со стула на пол, что он даже не успел сообразить, что к чему.
— Анджи, пора спать, — строго сказал Гаррет, поднял девочку со стула и понес в прихожую.
Через несколько минут она уже была в красной фланелевой ночной рубашке, которую Гаррет ей сегодня купил, и с кое-как завязанными лентой волосами.
— Покойной ночи, дядя, — пробормотала она, высовываясь из-под толстого ватного одеяла. — Пусть тетя пожелает мне покойной ночи.
— Она тебе никакая не тетя, — возразил Гаррет с совершенно неуместной горячностью.
— А, — сонно отмахнулась Анжелика. — Пусть она придет и поцелует меня на ночь.
— Анджи, ты ведь ее почти не знаешь.
— Знаю! — В голосе девочки проскользнула гневная нотка.
Гаррет даже вздрогнул.
— Но откуда?
Она с серьезным видом ткнула себя пальчиком в грудь.
— Отсюда.
— Ах ты, маленькая озорница, — проговорил он облегченно.
— Я тебя люблю.
Она говорила ему это каждый вечер, и всякий раз Гаррет чувствовал, как к горлу подкатывает комок.
Она так легко отдала ему свою любовь, так безоглядно доверилась человеку, который будет теперь ее папой. То, как она смеется, с какой доверчивостью вкладывает свою пухлую ручку ему в ладонь, ее бесконечные вопросы и как она вдруг бросается ему на шею с поцелуями — разве все эти ее маленькие дары не расцветили ему жизнь новыми красками?
Он привык иметь дело в основном с мужчинами. До последних лет женщин в поисково-спасательных отрядах практически не было. Ему приходится принимать трудные решения, от которых порой зависит жизнь или смерть. Поручить ему, человеку, которого считают жестким и некоторые даже жестоким, заботу о маленькой девочке — разве это не дар богов?
— Я тоже тебя люблю, — Нежно проговорил Гаррет.
Когда он вернулся в кухню, Фрея уже не было, а Тони мыла посуду. Как это выходит, что простая серая юбка, которую так любит служивая Америка, выглядит так чертовски соблазнительно? И как эта девушка, будто сошедшая с обложки «Vogue», ухитряется быть такой естественной в его простецкой кухне?
— Я покажу вам вашу комнату, — сказал он, почему-то испытывая неловкость.
Она отвернулась от раковины и вытерла руки.
— Я не слишком вас стесню?
— Вы же меня выручаете, — проговорил отрывисто Гаррет.
Она улыбнулась.
— Племянница у вас — просто прелесть. И так на вас похожа.
— Мы с братом близнецы… были. — Гаррет до сих пор не мог говорить об этом без боли.
— Были?
Она смотрела на него так открыто, с такой теплотой, будто и не осознавала своих женских чар. А может, и осознавала, но ей это было все равно.
— Он погиб в авиакатастрофе. Вместе с женой. — Ему все еще было невыносимо тяжело произносить эти слова, хотя он говорил их не в первый раз.
Тони посмотрела на него расширенными глазами.
— Я вам так сочувствую, — сказала она дрогнувшим голосом и, подойдя, положила руку ему на предплечье.
Гаррету показалось, что сам ангел коснулся его своим легким, теплым крылом. На него пахнуло дивным ароматом.
У нее в глазах, которые были теперь так близко, он заметил затаенную грусть. Возможно, от собственных воспоминаний. Сразу захотелось спросить, но вместо этого он сделал шаг назад — еще немного, и она догадается, а он совсем не собирался осложнять себе жизнь. Хватит с него и того, что случилось за последние полгода.
Гаррет резко повернулся и направился в комнату, отведенную для Тони. Распахнул дверь и почти втолкнул Тони внутрь. Все, никаких колебаний, это не для него. Он устал, а завтра у него масса дел. Стоит ему сейчас хоть на секунду остановиться, и он не выдержит, откроет эту дверь…
И не думай, приказал он себе, не делай глупостей.
Тони секунду постояла с закрытыми глазами, прислонившись к двери.
Она в очередной раз пожалела, что не взяла фотоаппарат — она бы ухватила тот момент, когда девочка взобралась на колени к Гаррету и его суровое лицо смягчилось, а глаза потеплели.