Тайлер с отвращением оглядел его.
— Не собираюсь. Поднимайся сам. А будет лучше, если ты действительно околеешь.
Глава 62
Когда Кингстон-Эш был позади, Тайлер остановил машину и, повернувшись, посмотрел на Руби и Ната, сидевших на заднем сиденье. И разу понял, что если бы он рассчитывал на капельку благодарности, то сейчас испытал бы жестокое разочарование.
К счастью, он не рассчитывал.
— Итак, я отвезу вас к себе домой. В Хестакомб-Хаус, — уточнил он на тот случай, если они подумают, что он имеет в виду «Лисий домик».
— Я хочу к маме, — сказала Руби.
— Знаю, знаю, что хочешь, но она сейчас спит. К тому же в палату никого не пустят. Поэтому мы не можем…
— Я не останусь у вас, — решительно заявил Нат, упорно глядя в окно.
Дышите глубже. Сохраняйте терпение.
— В доме я не один. Там Лиана.
Нат сложил на груди руки.
— Все равно не останусь.
— Ну, у тебя не очень большой выбор, — напомнил ему Тайлер. — Тем более когда тебе всего семь. Руби, объясни ему.
Взгляд темных глаз Руби ничего не выражал.
— Я тоже не хочу оставаться у вас. Просто высадите нас у больницы, и мы посидим в холле и подождем, пока мама проснется.
Ну сколько можно!
— А теперь слушайте меня внимательно. Я не похитил вас, — сказал Тайлер. — Не забывайте, ведь именно вы позвонили мне. Вы попросили приехать и забрать вас.
— Я не звонил, — возразил Нат. — Я не хотел, чтобы за мной приезжали и меня забирали. Я спал, пока она не разбудила меня.
— Не пихайся. — Руби дала Нату сдачи.
— Так что вы от меня хотите? Чтобы я развернулся и отвез вас обратно?
Молчание.
— Ну, говорите, — настаивал Тайлер. — Мне очень интересно. Вы именно этого хотите?
Наконец Руби глухо пробормотала:
— Нет.
— Но и к вам мы не хотим ехать, — упрямо повторил Нат.
— Ладно, однако я должен предупредить вас, что ваше мнение берется в расчет в последнюю очередь. Ваш отец на Тенерифе. И Лотти сказала мне, что ее подруга Крессида в отъезде. Может, вы хотите, чтобы я попросил маму Бена и Гарри Дженкинсов, чтобы она разрешила вам переночевать вместе с ее сыновьями на их двухъярусной кровати? Или вы бы предпочли переночевать у Теда из магазина? Или у… Как же зовут ту учительницу, которую боится ваша мама? У мисс Бат-как-ее-там? — сказал Тайлер. — Как вы думаете, согласится она взять вас к себе?
Опять молчание.
Наконец Нат сказал:
— Мы останемся в больнице.
— Не останетесь, потому что кто-нибудь обязательно вызовет полицию и вас обоих арестуют. — Тайлер вздохнул, потому что снегопад усилился и снегом занесло лобовое стекло. — Итак, вот мое последнее предложение. Завтра мы найдем решение получше, а сегодня вы переночуете у меня.
Порывшись в кармане брюк, Руби вытащила ключ и торжествующе заявила:
— Мы переночуем у себя.
— Одним вам нельзя.
— Вы не вызовете полицию.
— Вызову, еще как. — И, ухмыляясь, добавил: — И вас посадят в тюрьму на неделю.
Руби никак не отреагировала на его слова. Несколько секунд она пристально смотрела на него, а потом пожала плечами:
— Ладно, но вы не будете спать на маминой кровати. Можете устроиться на кушетке внизу.
Ну вот, она путает явь с фантазией. Наверное, она все же приземлилась на голову. Только Лотти почувствовала себя лучше, как тут же начались галлюцинации, и в этих галлюцинациях Нат и Руби шли по палате к ее кровати, а за ними — о, прикольно! — шел Тайлер.
Но самым прикольным оказалось то, что Тайлер пришел к ней в действительности.
— Что происходит? — Лотти приподняла голову, чтобы получше разглядеть их. — Где Себ?
— Привет, мам. У нас все в порядке. — Чмокнув ее одновременно в обе щеки, Нат и Руби отошли от кровати.
— Они вернутся через десять минут, — сказал Тайлер, когда дети выбежали из палаты. — Видишь, с ними все в порядке. Мне просто нужно…
— Что произошло? — В сознании Лотти уже возникли страшные картины катастрофы: Себ, не справившийся с управлением на скользкой дороге, врачи «Скорой», которым удалось вытащить невредимых Ната и Руби из покореженной машины. От страха ее затошнило, и она слабым голосом пролепетала: — Господи, да что с ним такое?
Десять минут ушло у Тайлера на то, чтобы все ей рассказать. Окаменев от ужаса, Лотти молча слушала его и не верила своим ушам. К окончанию рассказа она уже была готова вырвать иглу капельницы из руки и с ревом, как Франкенштейн, вылететь из больницы. Только загвоздка была в том, что она не могла даже ходить.