— Когда все это случилось?
— Пять месяцев назад. Именно тогда я понял, что на его месте мог быть я. Более того, что я могу быть следующим. И я принял решение вот так. — Он щелкнул пальцами. — На следующий день после похорон Кертиса я подал заявление. Все повторяли мне, что я сошел с ума. Но я знал, что поступаю правильно, — ведь в жизни есть что-то еще, кроме изматывающей каторги на Уолл-стрит. Я полетел в Вайоминг, поехал на то ранчо, где мы с ним трудились много лет назад, и попробовав поработать там снова. Это потрясающее место: горы, необъятные просторы и небо. Но без Кертиса все было по-другому. — Тайлер помолчал. — Потом я навестил родителей, и они стали показывать мне свои фотографии, которые сделали в отпуске. Они без ума от этого места; вы даже не представляете, до какой степени. — Он заметно расслабился. — Мама то и дело повторяла, что я должен поехать в Англию, устроить себе долгий отпуск и посмотреть достопримечательности.
— И вы в конечном итоге приехали сюда и купили эти самые достопримечательности. Между прочим, — добавила Лотти, — мне очень нравятся ваши родители. Они замечательные.
Тайлер тепло улыбнулся:
— Сумасшедшие, как пара жаворонков. Или жизнерадостные чудаки, как сказали бы вы, англичане. Но я согласен, я действительно купил эти самые достопримечательности. Я знал, что мне понравится у вас в стране. Несколько лет назад я работал в лондонском филиале нашего банка. Работал всего полгода, целыми днями сидел в офисе, однако этого времени мне хватило, чтобы понять — здесь я мог бы жить счастливо. Пару недель назад я поговорил с мамой. Она сказала, что они забронировали один из ваших коттеджей на Пасху, и упомянула, что Фредди подумывает о продаже своего бизнеса. Через две минуты она заявила, что было бы здорово, если бы я купил его, потому что тогда они с отцом могли бы отдыхать здесь бесплатно.
Когда он с добродушной усмешкой покачал головой, Лотти почувствовала, как сильно он любит свою мать.
— Поблагодарите своего ангела-хранителя за то, что она не прикипела сердцем к Тадж-Махалу.
— Именно это я и сказал. Я спросил ее, может, она предпочла бы, чтобы я купил Бленгеймский дворец.[13] — Тайлер закатил глаза. — Однако в тот же вечер я зашел на ваш сайт, включительно из любопытства, и неожиданно для себя понял, что у меня получится, что это, возможно, та самая перемена, в которой я нуждаюсь. Место потрясающее — мои родители уже подтвердили это. Если цена окажется приемлемой, никакого риска нет. С такой недвижимостью… ну не может не получиться. Вот тогда я снял трубку и позвонил Фредди. — Он замолчал и пожал плечами. — Это было менее двух недель назад. И вот я здесь. А Уолл-стрит с легкостью повержена в прах.
Лотти восхищалась способностью Тайлера принимать решения, кардинально меняющие жизнь, и действовать сообразно им. Он без колебаний купил восемь гостевых домиков. Она гораздо больше времени потратила на выбор зимнего пальто.
Вслух она сказала:
— Слушая вас, начинаешь думать, что все было легко. Разве вас не допрашивали в визовом отделе?
Тайлер сухо ответил:
— Британскому консульству не терпелось выдать мне визу, когда там услышали, сколько денег я собираюсь вложить.
Ну и ну, а он, должно быть, богат! Если через несколько лет ему станет скучно, он, вероятно, продаст бизнес и переберется куда-нибудь еще. Может, следующим его проектом станет овцеводческая ферма в Австралии.
Движимая любопытством, Лотти спросила:
— А вы уверены, что «Лисий домик» вам подходит?
— Ну я же не размазня какая-то. — Тайлеру явно нравилось употреблять разговорные выражения. — Кроме того, это всего на несколько месяцев. Как-нибудь справлюсь.
Значит, на несколько месяцев. Разочарование накрыло Лотти, как платок — клетку с попугаем. Она мысленно отругала себя.
— А что потом?
— Разве Фредди не говорил вам? Он планирует после Рождества выехать из Хестакомб-Хауса. Если я захочу, то могу купить у него дом.
У Лотти сжалось сердце. Она все еще не привыкла к мысли, что Фредди умрет. «Планирует выехать».
— Что-то у вас не очень радостный вид, — заметил Тайлер.
— О, все в порядке. — Он же не знает, он же не знает, а она не может рассказать. — Просто я не…
Лотти не пришлось выпутываться из неловкого положения, ее спас звук подъехавшей машины.
— Ой, это, наверное, Гаррисоны, — проговорила она, глядя на часы.