У Роберта на лице отразилось облегчение. Затем он воскликнул:
— Ой, забыл сказать, что Саша беременна. Это еще одна причина, почему мы решили переехать. Нам понадобится комната для малыша и домработницы с проживанием.
Крессиде показалось, будто ее сунули в бочку с сухим льдом. Ее язык прилип к нёбу, однако ей каким-то образом удалось выговорить:
— З-здорово. П-поздравляю.
— Ну, мы ребенка не планировали, все вышло случайно. — В голосе Роберта звучала скорбь. — Саша хотела ближайшие годы посвятить только карьере, но так уж получилось. Уверен, она справится. Как Саша часто повторяет, в наши дни женщина может иметь все одновременно, верно?
Он как будто тыкал в нее длинным блестящим кинжалом, снова и снова. Задыхаясь, Крессида все же изобразила на лице улыбку.
— Абсолютно. Все одновременно, это главное.
Тык-тык.
Вероятно сообразив, что ведет себя бестактно, Роберт сунул руки в карманы и, словно оправдываясь, сказал:
— Прости, но ты же не будешь ожидать, что я проживу свою жизнь без детей лишь потому, что с тобой случилось несчастье.
«„С тобой“, — мысленно отметила Крессида. — Не „с нами“».
— Я от тебя этого не ожидаю.
— Я встретил другую женщину. У нас будет ребенок. Кресс, не заставляй меня испытывать угрызения совести. Ты же знаешь, как я мечтал о настоящей семье.
Она кивнула. Ей очень хотелось, чтобы он ушел. Ей нужно было остаться одной.
— Знаю. Ладно, я в порядке.
Роберт с облегчением проговорил:
— Вот и хорошо. Тогда все. Жизнь продолжается.
И вот сейчас, лежа в ванне, Крессида шевелила пальцами ног с оранжево-розовым педикюром и смотрела, как по воде идут волны. Жизнь действительно продолжается. Она с головой погрузилась в работу на должности секретаря суда, а в свободное время делала ремонт в доме, потому что заниматься каким-то делом было лучше, чем сидеть и думать о своей потерянной семье.
Пять месяцев спустя она узнала, что Саша родила малыша весом семь фунтов, девочку. То был тяжелый день. Роберт и Саша назвали свою дочь Джоджо, и Крессида послала им поздравительную открытку, сделанную своими руками.
Вот пройдена и еще одна веха.
Когда Джоджо исполнилось два месяца, Саша наняла няню и вышла на работу. Астрид — она была из Швеции и любила свежий воздух значительно сильнее, чем Саша, — всегда можно было увидеть на улицах поселка. Она катила перед собой коляску с Джоджо и, стремясь попрактиковаться в английском, останавливалась поболтать со всеми встречными. Именно так Крессида, однажды вернувшись с работы пораньше, оказалась вовлеченной в разговор о погоде.
— Эти облака там, в небе, как главные белые подушки, вы согласны?! — Так как Астрид вдолбили, что все англичане любят обсуждать погоду, она всегда начинала разговор именно с этого.
— Гм, да. Как… гм, большие белые подушки. — Крессида вытаскивала из машины большую хозяйственную сумку.
— Но полагаю, скоро может начать дождить.
— Пойдет дождь. Да, наверное.
— Меня зовут Астрид, — гордо объявила девушка. — Я работаю няней у Роберта и Саши Форбс.
Крессида, которая давно знала об этом, из тактичности не сказала: «Привет, Астрид. А я Крессида Форбс. Первая жена Роберта». Вместо этого она проговорила:
— А меня — Крессида. Рада познакомиться с вами.
Астрид лучезарно улыбнулась, развернула коляску и жизнерадостно заявила:
— Но я помню о хороших манерах! Поэтому я должна познакомить вас с Джоджо.
Крессида затаила дыхание и посмотрела на малышку в коляске. Джоджо ответила ей непроницаемым взглядом. Крессида ждала, когда же живот пронзит знакомая острая боль, но с облегчением обнаружила, что боль не приходит, на опасалась, что будет злиться, что этот ребенок — не ее, но сейчас поняла, что просто не может злиться на малыша, которому всего одиннадцать недель от роду.
— Красавица, правда? — наклонившись над коляской и потрепав Джоджо за подбородок, с гордостью проговорила Астрид.
— Да, верно. — Сердце Крессиды распахнулось, когда Джоджо в ответ на ласку расплылась в беззубой улыбке.
— Она еще и ведет себя хорошо. Мне очень нравится ухаживать за ней. А у вас тоже имеются дети?
Вот тут появилась пронзающая боль. Крессида знала, что Астрид ни на что не намекает своим вопросом, однако не стала поправлять ее речь. Прижав к груди сумку, в которой лежал набор продуктов на одного человека, упаковка бисквитов и одинокий пакет молока, она ответила:
— Нет, у меня нет детей.
— Ой, да не переживайте! — радостно воскликнула девушка. — Вы еще молодая, у вас много времени впереди, можно сначала поразвлекаться, верно? Как у меня! Мы можем родить наших детей через несколько лет, правда? Когда захочется!