— В чем дело, солнышко? — Крессида, чье сердце быстро таяло, села перед ней на корточки.
Продолжая улыбаться, Джоджо ловко перевалилась на живот, подползла к Крессиде и ухватилась за ее штанину, чтобы встать на коленки. Затем она снова потянула к ней руки, как папа римский.
И Крессида подняла ее.
Глава 11
— Тетя Кресс! Это я.
Задняя дверь дома открылась и с шумом захлопнулась, тем самым возвестив о приходе Джоджо. Крессида, готовившая в кухне грибное ризотто, откликнулась:
— Я здесь, солнышко.
Повернувшись, она широко развела руки и поцеловала влетевшую в кухню девочку.
— Пытаешься взлететь?
— Пытаюсь не запачкать тебя — у меня руки в луке и чесноке. — Крессида помахала руками, указав на разделочную доску. — Как прошел день?
— Замечательно. Поплавала, поиграла в теннис, испекла кексы. Собиралась принести тебе несколько штук, но мы их все съели.
Саша и Роберт, работавшие полный день, платили за участие Джоджо в программе летних каникул, которую реализовывала одна частная школа в Челтнеме. К счастью, Джоджо программа нравилась. Наблюдая, как девочка, открыв холодную воду, наполнила стакан и залпом все выпила, Крессида испытала прилив нежной любви к ней. Ведь она привнесла в ее жизнь больше счастья, чем кто-либо другой. Сейчас Джоджо двенадцать. Она унаследовала от матери торчащие во все стороны темные волосы и тонкие черты, а от Роберта — длинные ноги. Сегодня на ней были джинсовые шорты, цвета морской волны футболка фирмы «Тэмми», подаренная Крессидой на прошлое Рождество, и розовый бюстгальтер с увеличивающими грудь вставками, в котором девочка не нуждалась, но который потребовала купить, потому что, когда тебе двенадцать, одноклассники дразнят тебя, если ты не носишь лифчик.
— Это из сада? — спросила Джоджо, указывая на фрезии в вазе на кухонном столе.
— Нет. Подарили.
— О-о! — Джоджо многозначительно выгнула брови. — Мужчина или женщина?
— Так уж получилось, что мужчина. — Крессида скинула на сковородку нарезанный лук и включила огонь до максимума.
— Тетя Кресс! Он твой новый приятель?
— Я изготовила открытку для его матери. Он пришел поблагодарить меня, вот и все.
— Но он же принес тебе цветы. Причем правильные, из магазина, — отметила девочка. — А ведь он не обязан был делать это, правда? Разве это не означает, что он хотел бы стать твоим приятелем?
Пора было сменить тему. Энергично помешивая лук, Крессида сказала:
— Мне это даже в голову не пришло. Кстати, ты поможешь мне с грибами?
— Вот это я называю «сменить тему».
— Ладно. Нет, у него нет желания стать моим приятелем. К тому же он живет за двести миль отсюда. А от грибов нам все равно никуда не деться, их нужно порезать.
— Но…
— Знаешь, я так приятно провела день, — сказала Крессида. — Я вспоминала, как впервые взяла тебя к себе. Тебе тогда было десять месяцев, и ты еще не умела говорить.
— Десять месяцев. — На этот раз ей удалось отвлечь Джоджо от щекотливой темы. Девочке нравилось слушать рассказы о том, какой она была в младенчестве. — А ходить умела?
— Нет, зато была олимпийской чемпионкой по ползанию. Носилась на четвереньках, как маленький паровозик. Ты начала ходить только в одиннадцать.
После того успешного дня Саша поняла, что перед ней слабый противник. Менее чем через две недели она снова попросила Крессиду посидеть с Джоджо, и та с радостью согласилась. Еще через неделю Роберта с Сашей пригласили на свадьбу в Беркшир, и Крессида и Джоджо провели вместе замечательный день, который закончился тем, что девочка сделала первые шаги по гостиной и победно завершила свой путь в объятиях Крессиды. В тот вечер, когда Саша и Роберт приехали за дочерью, Крессида рассказала им об успехах Джоджо. Саша, самодовольно улыбаясь, заявила: «В этом нет ничего удивительного. Она очень развита для своего возраста».
Астрид так и не вернулась. Ее сменила череда абсолютно непригодных приходящих нянь и еще более непригодных нянь с проживанием. Если бы Саша попросила Крессиду уволиться со своей секретарской должности и постоянно сидеть с Джоджо, Крессида сделала бы это не задумываясь. Но Саша так и не попросила. Вероятно, это казалось ей нелепостью. Или, возможно, это было как-то связано с тем, что однажды Джоджо назвала Крессиду мамой. Как бы то ни было, Крессида продолжала сидеть с девочкой, когда бы ее ни попросили, и выручать Роберта и Сашу в экстренных ситуациях. И такое положение вещей делало счастливыми всех.