— Я этого не говорил. И потом, ты не из тех, кто спит со всеми подряд. Считай это комплиментом, — добавил Марио. — Я просто считаю, что ты не должна сразу вешаться на шею тому, кто проявил к тебе какой-то интерес. Знаю, это приятно, но это автоматически не означает, что он тот, кто изменит твою жизнь. Кроме того, не забывай о детях. Как они будут себя чувствовать, если…
— Ладно. — Лотти была сыта по горло. — Не утруждай себя нотациями. Я больше не желаю все это слушать.
Так как у нее не было надежды выиграть этот спор и за убийство бывшего мужа ее могли посадить в тюрьму, Лотти захлопнула дверь перед носом Марио.
— Это значит, что ты осознаешь мою правоту! — крикнул он с крыльца и засмеялся.
Глава 22
Крессида хорошо помнила тот день, когда получила первую «валентинку». Тогда ей было одиннадцать, и она только что перешла из младших классов в средние. Открытку принесли во время завтрака. Ее мама, услышав, как хлопнула крышка почтового ящика, сказала:
— Доченька, сходи за почтой.
Подойдя к двери, Крессида затрепетала от радости, смешанной с недоверием, когда увидела, что одно из писем запечатано в красный конверт с надписью на обратной стороне «С.Л.П.»[19] и было адресовано ей. Дрожащими пальцами она разорвала конверт.
— Есть что-нибудь интересное? — крикнула мама из кухни.
На открытке был нарисован застенчиво улыбающийся котенок, прижимающий к груди огромное красное сердце. На развороте, под отпечатанной в типографии надписью «Ты мой нему-р-ркнущий друг сердца», было от руки написано: «Крессида, я люблю тебя. Будь моей возлюбленной. С любовью от… XXX».
О, как же сладостно было читать эти слова! Она поспешно вложила открытку в конверт и засунула за пояс школьной юбки, а сверху, чтобы скрыть ее, натянула пуловер. Вернувшись в кухню, она протянула маме остальные письма.
— Одни счета, — вздохнула та. — Даже Энгельберт Хамврдинк не прислал мне «валентинку».
— Не прислал, — пробормотала Крессида, доела завтрак и залпом выпила стакан газировки. — Все, я пошла, не хочу опоздать на автобус.
Это было потрясающее утро. Потрясающей была вся неделя, которая, возможно, стала бы началом новой потрясающей жизни. Крессида тайком часами смотрела на «валентинку», нюхала чернила, водила пальцами по надписи и гадала, кто мог ее написать. Ведь кто-то любит ее, любит по-настоящему и хочет, чтобы она стала его возлюбленной. Разочаровывало то, что не было подписи, — ведь если кто-то хочет, чтобы ты стала его возлюбленной, нужно знать, кто это такой. С другой стороны, незнание позволяло ее воображению простираться далеко за горизонт. Ведь открытку мог прислать кто угодно, и это гораздо увлекательнее, чем знать, что ее отправил прыщавый и тощий Вейн Трэпп, который всегда таращился на нее в школьном автобусе. Иногда лучше ничего не знать.
Боже, это было почти тридцать лет назад! Крессида обнаружила, что может представить ту открытку во всех деталях, стоит ей закрыть глаза. Неужели так происходит со всеми женщинами, или только она такая? Впрочем, а почему бы нет, снисходительно подумала Крессида. Ведь та открытка стала важной частью ее жизни, определяющим моментом. Пусть даже она так и не узнала, кто ее прислал, и подозревала, что на самом деле ее отправила мама.
И вот сейчас это происходило снова, только на этот раз она почти была уверена, что мама тут ни при чем. Хотя бы потому, что она умерла. К тому же Крессида не сомневалась, что даже в загробной жизни ее мама не смогла бы вмешаться в рассылку электронных писем.
Том прислал ей электронное письмо. И ее пальцы так же дрожали от нетерпения, как и тридцать лет назад, когда она рвала конверт с «валентинкой». Его письмо появилось в ее почтовом ящике всего несколько минут назад, а она уже успела прочитать его четыре раза:
Привет, Крессида.
Буду краток. Хочу сообщить, что моей матери очень понравилась открытка. Она всем хвасталась ею, а потом поставила на почетное место на камине. Так что спасибо за спасение.
Наша встреча на прошлой неделе доставила мне много удовольствия, мы отлично провели время. Уверен, Донни тоже понравилось, но он скорее отрежет себе руку, чем признает это. Надеюсь, и вам с Джоджо тоже понравилась наша поездка в Лонглит.
В общем, я уже на работе и жалею, что отпуск закончился. Это проблема всех отпусков, правда? Вдобавок ко всем несчастьям здесь, в Ньюкасле, идет дождь. Может, мне стоит позвонить Фредди в Хестакомб-Хаус и узнать, будет ли свободен коттедж в ближайшие две недели? (Каждый раз, когда Крессида читала эти слова, ее сердце наполнялось дурацкой надеждой.) А если серьезно, то я надеюсь, что мне удастся забронировать коттедж на неделю на следующую Пасху. (Здесь Крессида упала духом: до следующей Пасхи почти восемь месяцев.) Если получится, мы обязательно снова увидимся.