Спустившись в столовую, заметила Елену Ивановну, суетившуюся возле стола. Увидев меня, она защебетала:
— Александр Максимович приехал! Каким красавцем стал! Вы уже познакомились?
Я махнула головой.
— Дедушка представил нас, — тихо проговорила я.
— Сейчас ужин подадут! — воодушевлённо произнесла женщина и вернулась на кухню.
Через некоторое время, в столовую вошёл Алекс. Волосы его блестели от влаги, и были аккуратно зачёсаны кверху. Он сел за стол, даже не взглянув на меня.
Я стала вести себя, как то странно. Не могу справиться со своими эмоциями. При виде Саши, теряюсь, краснею, бледнею. Никогда не замечала за собой такого. Конечно, я не была девочкой «сорвиголова», но и не тушевалась, при виде молодых людей.
Ужинали мы, молча, но потом Алекса, заинтересовали мои планы на будущее, и я поделилась ими, с ним. Робко, подняв голову, встретилась с бездонными глазами мужчины, и мы опять замолчали. «Что я увидела в глазах Алекса?.. Увидела удивление! Как будто, он впервые, увидел меня!.. Восхищение! Как будто, никого прекраснее меня, он никогда не видел!.. Нежность! Как будто, я, единственная на свете, и только мне, он подарит свою любовь!..» Сердце радостно застучало. Но наши гляделки, прервала кухарка, громко поставившая на стол блюдо с пирогом. И тут, я увидела другой взгляд: злой, обвиняющий в чём-то, ненавидящий… И несчастное, моё сердечко, ухнуло вниз, с высоты птичьего полёта и разбилось вдребезги!.. Я быстро выпила чай и убежала в спальню.
Всю ночь проревела. Уснула, только под утро и проспала завтрак. Елена Ивановна сообщила, что Алекс уехал в Москву и вернётся, только к вечеру. День выдался жаркий, и я решила искупаться в бассейне и позагорать. Но едва надела купальник, как позвонил Фишман. «Что ему, опять от меня нужно?» — разозлилась я, но всё же, ответила.
— Сонечка, рад слышать! — заискивающе и слащаво, проговорил мужчина. — Егор Константинович, просил вас приехать к нему.
— Хорошо… — ответила я и отключила мобильный, не желая дальше, слушать неприятный голос.
«Зачем дедушка позвал меня? Сам же, вчера сказал, чтобы не приезжала!» — думала я, натягивая лёгкие хлопковые брючки.
До столицы добиралась, почти, час: попала в пробку, на подъезде к Москве. Появившись в палате, обнаружила Фишмана, с папкой в руке. Дедушка, после процедур, отдыхал.
— Здравствуйте! — сказала я и присела в кресло.
Егор Константинович открыл глаза.
— Здравствуй, дочка!
Он похлопал ладонью, по краю кровати и сказал:
— Иди, сядь поближе…
Я выполнила просьбу.
— Соня!.. — дед замолчал и посмотрел на Фишмана. — Соня! Не буду ходить «вокруг да около». Генрих Янович, хочет, чтобы ты, стала его женой!
— Что?.. — меня прошиб холодный пот. — Нет! — резко выдала я.
— Что значит, «нет»? Я дал согласие, а мои решения, как ты знаешь, не обсуждаются! — прорычал Егор Константинович.
Я хватала воздух ртом, как рыба без воды, а глаза застилали слёзы.
— Нет… Я не хочу… Я не люблю его… — шептала я, осипшим от волнения голосом.
— Я сказал, что мои решения не обсуждаются! Ты обязана подчиниться! Это, твоя благодарность, за то, что воспитали тебя, как родную? У тебя нет выбора! Либо ты выходишь замуж, за Генриха Яновича, и получаешь наследство, либо, я лишу тебя всего и выгоню на улицу! — не сдерживая эмоций, кричал дед.
На крики, в палату прибежал врач.
— Егор Константинович, что случилось? Успокойтесь! Вам нельзя волноваться!
Дед схватился за сердце. Медсестра, прибежавшая вслед за врачом, вколола Егору Константиновичу успокоительное, и он, прикрыв глаза, замолчал.
Врач, строго посмотрел на меня и сказал:
— Прошу Вас, не волновать пациента!
Я вскочила с кровати и выбежала из палаты, столкнувшись на лестнице, с Алексом. Почти ничего не соображая, выбежала на улицу и помчалась к машине.