Друг мой – а было ему в ту пору четырнадцать лет, любил свою бабушку, а она его, потому что больше было любить некого – взрослые почти не обращали на бабушку никакого внимания.
Практически она им мешала.
Бабушка рассказывала моему другу разные истории из старой жизни и никогда не вмешивалась в его жизнь. Ни советами, ни нотациями.
Может, она только этим и жила – общением с моим другом, а ее внуком.
Потому что в остальном она была приживалкой. Ну не выбрасывать же ее на улицу – все же она жила в семье дочери!
Муж дочери, он же отец моего друга, конечно, скрипел зубами, иногда взрывался, но терпел.
Бабушка, конечно, понимала это, и иногда виновато говорила моему другу – а ему, напомню, в то время было четырнадцать лет.
– Ну, уж потерпите, помру я скоро!
– Я тебе помру! – бодро отвечал мой друг, которому, как любому подростку, слово смерть было понятием с другой планеты!
И вот бабушка начала умирать. Как-то утром, уже много дней из-за болезненной слабости, не вставая с постели, она вдруг объявила:
– Ну, вот и смерть моя пришла!
И жуткая тоска была в ее выцветших от жизни глазах.
– Что ты, мама! Ты еще нас переживешь!
Отец, как всегда, поскрипел зубами и ничего не сказал. Врать, наверное, не хотел.
– Сядьте, пожалуйста, рядом со мной, – попросила бабушка, я что-то сказать вам хочу!
– Где клад зарыт! – сыронизировал отец.
Мать зыркнула на него глазами.
– Нету клада, зятек! – виновато прошептала бабушка.
– Я хочу вам сказать, как – бы я хотела быть похоронена…
– И слушать не хочу! – вскричала мать, – Живи себе, никому не мешаешь!
Отец пожал плечами и тоже же ушел.
Остался один мой друг. Расстроенный и не понимающий что происходит.
Бабушка заплакала и протянула ему руку.
– Ну, хоть ты подойди! Я умираю. Не бойся, старые люди чувствуют, что умирают!
Но я очень хочу, чтобы похоронили меня так, как я бы хотела. Послушай меня, пожалуйста. Потом маме расскажешь!
Но друг мой, испуганный всем происходящим, и желающий скорее куда-нибудь убежать от этого ужаса, закричал так же, как его мать:
– Ты еще нас переживешь! Слушать даже не хочу. Живи себе! Завтра давай в парк на прогулку пойдем – уж совсем нелепо выпалил он.
И, конечно, ушел.
Ночью бабушка умерла. Все спали. Она умерла одна в своей кладовке. Как и жила.
При ней нашли листок из школьной тетради, исписанный крупным, корявым подчерком. Тубочка с тетрадками и ручками внука стояла рядом с ее кроватью. Здесь они с моим другом учили уроки.
В записки было написано:
– Похороните меня… И дальше перечислялось, в таком платье, в такой кофте, что должно лежать в гробу…
Все это нашли в маленьком чемоданчике, стоявшем под ее кроватью.
Умирала она одна. Вот с этой запиской. Может, еще и поговорить напоследок хотела…
***
В какие-то годы была у моего друга, приятельница – звали ее Агнесса.
Нет – нет, не любовница! Имя и внешность Агнессы совершенно не соответствовали друг другу. Была она маленькая, корявенькая, клонилась куда-то на бок и с лицом настолько невыразительным, что с первого раза и не запомнишь.
Но приятельницей она была еще со студенческих лет. Просто учились вместе. Потом куда-то делась, и вот как-то встретились. И продолжили встречаться
С ней было интересно, она была одного с моим другом интеллекта, да и культурные интересы во многом совпадали. А поскольку с женой не совпадали, то ходил мой друг с Агнессой по разным выставкам, театрам, на которые она его приглашала. Он так и говорил жене:
– Сегодня вечером не жди. Пойду с Агнессой туда-то…
Жена, как-то случайно увидевшая Агнессу, даже не задавала вопросов. Знала, что у мужа на такую даже не поднимется. Да и Агнесса была далека от этого. Поскольку знала, что это не ее вид спорта, то увлечена была другой жизнью.
Мой друг никогда не был у нее дома. Да и мысли такой не было.
Как и чем она живет, и о чем думает по ночам, они не говорили. Моему другу это было не интересно, а Агнесса, видимо, чувствуя это, и не лезла в душу ему и не раскрывала свою.
Конечно, между ними была существенная разница – у друга была семья, успешная карьера, много знакомств, а Агнесса жила одна.
Во всяком случае, о ком-нибудь друг никогда от нее не слышал и ни с кем не видел. Бывают такие затворницы. Но дружить с нее было интересно. с культурно – светской обслугой. Она где-то работала. Ну, типа библиотекарем. При ее внешности, это самое то.
– Ну, читаешь ты, видимо на работе,– как-то спросил ее мой друг, – а вечером в выходные, что ты делаешь?
– Пишу, – просто ответила Агнесса.
– Да, ну?! – удивился друг, – Даш почитать?