— Напились с радости, — ухмыльнулась Аня и позвонила жениху на мобильник.
— Вижу ваши старания. Дима, домой. Домой! Приходите в пять.
— Солнце, как себя чувствуют мои Зигфрид и Гертруда? — радостно вопил невменяемый отец.
— Кто это такие? — удивилась солнце.
— Где мои маленькие детки? — всхлипнул Дмитрий. — Наследники-ии!
— А-а, Пашка и Машка! — догадалась мать наследников. — С ними всё в порядке, — она пыталась знаками убедить друзей покинуть территорию больницы. — Домой! — крикнула она на всю палату и вытянула руку, указывая на распахнутые ворота.
— Смотри, прямо не наша Анечка, а символ Америки, — умилился Игорёк.
— Статуя свободы! — восхитился Дима.
— И правда, в этом белом халате наша мать… нет, вашу мать, — Лена на мгновенье озадачилась и выкрикнула. — Корову ей на голову! Ой! Корону ей на голову!
— Ко-ро-ву! Ко-ро-ву! — дружно скандировали мужчины.
— Домой! — в десятый раз рявкнула Аня.
— Без детей не уйду, — по-ослиному упёрся молодой папаша.
Супружеская чета Карлеонисов въехала во двор как нельзя вовремя. Пока Ярослава, отобрав у Димы мобильник, поздравляла смеющуюся подругу, Андрис настойчиво рассовывал пьяную троицу по машинам.
— Я отвезу Димона домой на его машине, — сказал он подошедшей Ярославе, — а ты раскидай по квартирам двух оставшихся зюзиков. Позже я пришлю человека, чтобы он отогнал «Москвичонок» на стоянку. Как Аня себя чувствует? Как дети?
— Молодцом, и с детьми — всё хорошо.
— Родни у нас прибавилось, факт. Езжай потихоньку, Ленку не потеряй. Смотри, головой в стекло упёрлась и спит. Всё утро гуляла.
— Февраль — суровый месяц. Слишком холодный, чересчур снежный, — бубнила Лена, забравшись с ногами в кресло. — Представляешь, там горы, ёлки и ледяные ветры. Кошмар! Мне сегодня снилась лавина.
— Не ной. Всё равно поедешь, — категорично высказалась подруга.
Они разговаривали в Диминой квартире, куда Аня переехала вместе с детьми. Девушки удобно расположились в зале. Перед широким диваном, на стеклянном журнальном столике теснились чашки с чаем, лежали конфеты, и стояла вазочка с орехами.
— Там климат мягче, никаких ледяных ветров.
— Ехать одной — жуткая тоска! — упиралась Лена.
— Не кричи, Машку разбудишь. Будешь дитя укачивать?
— Буду. Я всегда её укачиваю. Ты пила чай с молоком?
— С молоком? — поморщилась Аня.
— С молоком. Полезно, между прочим. Где халва? И ешь грецкие орехи.
— Я сегодня уже ела орехи, — отбивалась кормящая мамаша.
— Не ори, Машку разбудишь. Повысишь тон — сразу голосит.
— Зато Паша спокойный, вылитый отец. Поесть, правда, любит.
Лена вспомнила о своем отце и снова закручинилась. Её глаза влажно заблестели.
— Отправляете меня. Умру там от горя, пожалеете.
— Отправляю не я, а твой папа. Сама во всём виновата. Зачем уволилась с работы? Почему днями-ночами просиживаешь перед компом? Ты же из дома не выходишь, тупо играешь.
— Нет у меня никакой компьютерной зависимости!
— Все больные так говорят.
Аня утешительно похлопала подругу по спине и встала с дивана.
— Игорёк поедет со мной?
— Он работает в агентстве за двоих, а я могу ехать только в сопровождении жениха и двух младенцев. Звони мне оттуда. Телефон не потеряй.
— Я никогда ничего не теряю, в отличие от некоторых личностей.
— Молодец. Не обижай местных мачо. Помнится, некоторые остаются буквально раздетыми после знакомства с тобой.
— Зато живые и без увечий.
— Спаси-ибо. Представляю, как через три недели группа отдыхающих, в нижнем белье и без багажа, трусцой покинет курортный городок, унося в воспоминаниях разорившую их рыжую красавицу.
Лена хохотнула и сдалась.
— Еду! Даже мне интересно стало.
Аня за руку подняла подружку и подтолкнула в сторону кухни.
— Пошли готовить молочную смесь для Пашки, раз он требует дополнительного питания.
— Настоящий мужик. Всегда голодный!
Аня едва успела перемешать смесь в бутылочку, как раздался горький плач пробудившейся Маши.
— Зарыдала красавица.
Через мгновенье из солидарности к красавице присоединился Паша. Девушки возились с детьми, когда замигали лампочки в люстре.
— Твой любимый подъезжает, — усмехнулась Лена.
Аня мазнула взглядом по мигающим огонькам, равнодушно пожала плечами.
— Просто напряжение балуется.
— Дима где-то рядом. Пойду я домой, — мудро заметила подруга. — Надо вещи собрать и вырулить навстречу обещанному счастью. Мой поезд — утром.