1
В здание суда Анна и Антон Котовы приехали порознь, но почти одновременно, с разницей буквально в несколько минут. Анна, обожавшая роскошь и блеск, которые считала проявлением хорошего вкуса, прикатила первой – на Bentley с личным шофером. Выход из машины она всегда превращала в маленький спектакль. Оба автомобиля – ее собственный и джип охраны – останавливались строго одновременно, затем, точно в сцене из кинофильма, из джипа картинно выскакивали секьюрити и выстраивались у дверцы Bentley, чтобы в случае чего тут же закрыть хозяйку от возможной опасности своими накачанными телами. И хотя за все то время, которое Анна владела развлекательным телеканалом, ни у кого и мысли не возникло напасть на нее, охрана соблюдала ритуал каждый раз все так же неукоснительно.
В отличие от супруги Антон Котов демонстративности не любил и в глаза предпочитал не бросаться. Поэтому его приезд в суд выглядел гораздо скромнее: ни охраны со спецэффектами, ни супер-пупер понтового автомобиля – депутату Государственной думы такого рода показуха совсем ни к чему. Антон ездил на черной BMW-»семерке», а вместо секьюрити его обычно сопровождали многочисленные референты и помощники – дел у слуг народа, как известно, невпроворот, одному не то что не справиться, но даже всех распоряжений в голове не удержать. Сегодня на заседании суда по делу о разводе референты, конечно, были ни к чему, но без свиты все равно не обошлось. Рядом с Антоном семенил его адвокат Михаил Львович, полный пожилой мужчина с комически густыми бровями, а позади цокала каблучками юная блондинка в мини-юбке и розовой кожаной курточке со стразами Сваровски. Блондиночку звали Диной, она была племянницей Михаила Львовича, училась на первом курсе юридической академии, и сегодня дядя впервые взял ее с собой, чтобы «девочка на практике овладевала азами будущей профессии». Выйдя из BMW, Антон галантно подал руку Дине и по ходу обшарил взглядом ее фигурку. Да, определенно недурна. Грудь маловата, зато ножки длинные и попка круглая и крепкая. Вполне ничего себе девочка, вот только сопливая совсем… В отличие от многих мужчин его возраста и положения Антон не слишком любил малолеток, ему нравились девушки чуть постарше и поопытнее, лет двадцати трех – двадцати пяти. Такие, которые уже хорошо знают, как доставить мужчине удовольствие, а не строят из себя принцесс, искренне считающих, что их юное тело – уже само по себе невообразимый подарок и больше от них в постели ничего и не требуется.
– О, я смотрю, моя благоверная уже здесь, – заметил Антон, увидев на стоянке серебристый Bentley со знакомым номером из трех троек. «Три» было любимым числом Анны. На заре их знакомства он иногда поддразнивал молодую жену тем, что тройка, видимо, была самой привычной для нее отметкой, на что Анька обижалась и принималась уверять, что ничего подобного: и в школе, и в универе она была круглой отличницей. И в это Антон охотно верил, но совсем не потому, что его супруга проявляла какие-то недюжинные умственные способности. Просто при таком папочке, как у нее, учиться на одни пятерки было совсем несложно, знай успевай только вовремя подмасливать преподавателей.
Как обычно, воспоминание о ранней поре их семейной жизни не вызвало у Антона ни досады, ни ностальгической печали, ни каких-либо иных сантиментов. Смешно грустить об ушедшей любви человеку, у которого это слово всегда вызывало только усмешку. Конечно, первое время Антон эту усмешку скрывал: до свадьбы и некоторое время после Анне хотелось, чтобы он признавался ей в любви как можно чаще, – и он постоянно рассказывал ей о бурных чувствах, которых на самом деле не испытывал. Однако со временем она все поняла и перестала докучать ему подобными глупостями. В общем и целом, надо отдать Аньке должное – жили они все эти годы неплохо. Она все время наседала на отца, чтобы он всячески помогал зятю продвинуться, а тот не мог отказать обожаемой единственной дочери. А когда с возрастом из ее головы выветрились романтические фантазии и наивные девичьи представления о жизни, стало совсем хорошо. Супруги зажили каждый своей жизнью и не мешали друг другу. Антон и дальше бы так жил, если бы Анька вдруг не задурила. Но что делать – возраст. Говорят, у многих баб ближе к сороковнику крышу сносит. От Аньки теперь что угодно можно ожидать. А бизнес-то весь на нее оформлен… Так что разводиться, и баста! Разводиться и побыстрее прибирать к рукам все денежки…
– Волнуетесь? – поинтересовался Михаил Львович, когда они пересекали вестибюль здания суда.