Трэви наклонился к ней, но приостановился. Куда же поцеловать? В лоб или в губы? Он не знал как правильно, но сердце велело в губы. Так Трэви и поступил.
Поцелуй. Никогда поцелую влюбленных не сравнить с поцелуем родственным. Их даже бесполезно сравнивать. Но в такие моменты, когда поцелуй является последним, происходит нечто невообразимое. Это была не магия. Просто воспоминания, которые хлынули на бедного мальчика рекой. А вместе с ними пришло и сожаление. О том, что не успел сделать, что не успел сказать, что сказал лишнее. И самое горькое — невозможность ничего исправить.
Одна маленькая слезинка скатилась по его щеке. Последние слова благодарности своей маме. Она чуть-чуть задержалась на щеки, решаясь на поступок. И наконец упала его маме на шею. Растворяясь в ней и забирай с собой под землю кусочек ее маленького мальчика.
Трэви отошел от гроба и, к удивлению, увидел вереницу людей, выстроившихся в очередь. Он знал единицы из них. И все были ее коллегами. Трэви никогда не интересовался работой мамы, но, видимо, даже там она оставалась собой.
Эти люди плакали. Толи действительно горевали о потери такого прекрасного человека, толи событие требовало таких действий. Трэви не знал ответ, но хотел верить, что верным был первый вариант.
Закончив с прощанием, гробовщики заколотили гроб и стал спускать его в яму, вырытую предварительно. Он с грохотом опустился и началась предпоследняя часть процессии — кидание земли. Трэви кинул положенное ему количество почвы и отошел. Все. Теперь он остался совершенно один. Мамы больше нет. Он больше никогда ее не увидит.
Словно какое-то наваждение, в мыслях Трэви всплыл образ. Все было точно так же, как и теперь. Только шел дождь, который идеально дополнял данную картину. Небо плакала.
И дождь пошел, несмотря на ясную погоду. Тучка материализовалась моментально. И разрыдалась, вводя всех присутствующих, кроме Трэви, в замешательство.
— Пока, мама. — произнес Трэви. — Я люблю тебя.
Глава 9
Дождь так и не прошел к ночи, вводя своим ритмичным постукиванием по подоконнику, обитателей детского дома в сонное оцепенение. Только одному человеку не спалось и его имя нам хорошо известно. Он долго ворочался, пытаясь найти удобную позицию, но, как бывает в таких случаях, все мешало спокойному сну. То кровать жестковата, то рука отлёжана, то жарко, то холодно. Причин не спать было тысячу, но среди них только одна самая важная: рой мыслей, захвативший мальчика.
Сложно после такой размеренной жизни окунуться в безумный поток событий. И ладно, если бы они были приятными. Находиться в эйфории не так-то и плохо. В хорошей эйфории, а не вызванной препаратами или чем-то похожим.
Поток событий Трэви был же наоборот трагичен. И только одна вещь мешала ему полностью утонуть в этой пучине. Его новая способность. Ей удалось сделать невозможное: перебить горечь утраты.
Что же это такое? Дар или проклятие. Судя по последним событиям, это еще то проклятье! Смерть мамы, пожар в больнице, ранения Димы. Казалось все, что было связанно с этой силой приносило в жизнь Трэви только страдания.
Он порывался дать себе завет: никогда больше не использовать ее. Но не мог. Уж больно сильный соблазн был попробовать снова. В таком обыденном мире, владеть чем-то запредельным. О чем еще можно мечтать? Теперь не надо смотреть фильмы о чародеях и представлять себя на их месте. Он и есть волшебник, без всякой графики и спецэффектов.
Но что это за странная магия. Где взмахи руками, палочками, посохами. Где набор труднопроизносимых слов? Какая-то немая магия.
Не совсем. Трэви вспомнил начало. Странный ритуал, который сделал его таким. Незнакомец что-то выкрикивал. Трэви хотел бы вспомнить эти слова, но не мог. В тот момент они его мало волновали. Его сознание было сосредоточенно на другому.
Но слова были, а значит эта магия строится не только на воображении.
Оставалась еще одна загадка. Во время инцидента с доктором Петерсом, голова Трэви чуть не раскололась от адской боли. Ни вчера, ни с эпизодом с Димой подобно не было. Неужели ему хватило только одного раза, чтобы научиться бороться с последствиями магии? Но он же ничего не предпринимал.
Вопросов было очень много. И, к сожалению, Трэви не мог ответить на них. Только одному человеку было это под силу. Таинственному незнакомцу, который все это начал. Но где его искать? И не опасно ли это?
Трэви пытался вспомнить черты его лица, но не мог. Словно оно застилалось туманной дымкой. Он даже не мог вспомнить, было ли ему страшно от этого лица. Или оно было самое обычное?