«Предоставлю слово, пожалуй, самому известному испытателю космической техники в нашей стране, Герою России Сергею Павловичу Нефедову. В первом отряде испытателей он стал тридцатым по счету, зато первым – по выносливости. Если в барокамере его коллег «поднимали» на высоту пять тысяч метров без кислорода на полчаса, то Нефедова – на семь тысяч метров на час. Потом его единственного «запускали» на высоту пятнадцать километров с кислородной маской, затем давали критические перегрузки на центрифуге, на тридцать суток помещали в сурдокамеру (а до этого американцы, к примеру, утверждали, что человек не может выдержать в ней более пятнадцати дней), «крутили» в тренажерах, проводили медицинские эксперименты.
Вот что Сергей Нефедов вспоминает о своей работе в первые годы космической эры:
«Больше двадцати лет я был основным испытателем космической техники. На мне впервые отрабатывали и испытывали системы жизнеобеспечения космонавтов, средства спасения, которые были на борту кораблей «Восток», «Восход» и «Союз». Я первым ходил в невесомость – тогда только-только была создана специальная лаборатория для тренировок космонавтов. Потом на меня первого шили скафандр – предшественник того, в котором летал Юра Гагарин.
Но как его шили! Приехал я на завод, меня всего начали обматывать гипсом – статую, говорят, будем делать. И действительно сделали по форме тела статую и по этой статуе шили скафандр. Тогда много чего было неизвестно. Поэтому считалось: скафандр надо шить точно по телу.
Тогда же я познакомился с Сергеем Павловичем Королевым. Первый эксперимент у меня был – пять суток просидеть в скафандре в корабле «Восток». Выясняли, можно ли управлять кораблем в скафандре, как работают регенерационные системы, как обеспечивается подача воздуха. Не знали даже, как пить, как поесть, как в туалет сходить в корабле.
Закончил, поставили задачу посерьезней – отсидеть 15 суток. Причем не просто так. Королев предупредил: «Сережа, будем создавать аварийные условия, экстремальные». И начали. Сначала дали в корабле температуру минус 60 – вроде как отказ системы и нужно понять, защитит ли тебя скафандр, сможешь ли управлять кораблем. Выдержал трое суток. Потом имитировали разгерметизацию кабины. Семь суток я прожил на высоте пятидесяти километров над землей в разгерметизированной капсуле.
А уже прямо перед полетом Гагарина, в конце января 1961-го, посадили меня на зачетный эксперимент. Месяц прожить в корабле «Восток». Необходимо было проработать все ситуации, которые могли возникнуть в полете. Отказ двигательной системы мог произойти, когда корабль не удается вернуть назад? Мог. Программа была сложнейшая. И разгерметизация, и перепады температур, и отказ регенерационной системы, и ремонт ее. При этом я должен был управлять кораблем, выполнять психотесты. Когда вышел, выяснилось, тринадцать килограммов потерял. И еще одна проблема была. Датчики медицинские тогда к телу приклеивали. За месяц на месте, где их крепили, язвы образовывались. Когда сняли скафандр, кожа отваливалась вместе с датчиками.
Корабль, в котором проходил мой зачетный эксперимент, назывался «Восток-0». Все свои замечания и ощущения я записал в бортовой журнал, который потом передал Гагарину» (6.1).
Для кандидатов в космонавты планировались не столь жесткие испытания. Задачей при таких испытаниях была не проверка техники, а проверка самого человека, будущего пилота космического корабля. Как уже говорилось выше, одной из таких проверок был тест в сурдобарокамере.
Стационарная сурдобарокамера СКБ-48 предназначалась для проведения высотных испытаний летного состава в целях определения его годности к высотным полетам, а также для проведения исследований в условиях разреженной атмосферы. В период с 1960 по 1961 год основное назначение сурдобарокамеры - проведение длительных (10-15 суток) физиологических, психологических экспериментов и других исследований с кандидатами в космонавты.
Технические данные сурдобарокамеры СКБ-48:
- наружные габариты СКБ-48: длина – 3 метра 89 сантиметров, ширина – 1метр 74 сантиметра, высота - 1метр 98 сантиметров;
- внутренние габариты СКБ-48:
1) камера: длина - 2 метра 44 сантиметра, ширина - 1метр 47 сантиметров, высота - 1метр 98 сантиметров;
2) шлюз: длина – 97 сантиметров, ширина 1 метр 47 сантиметров, высота - 1метр 98 сантиметров
- полезный объем - 7 кубических метров;
- общий вес – 6982 килограмма;
- максимальная высота подъема - до 12 километров 500 метров, скорость подъема - до 12000 метров за 2 минуты.
Вот как описывает сурдобарокамеру Николай Ларьков в книге «Харьков космический»:
«Сурдобарокамера чем-то напоминает большой сейф с двумя массивными, расположенными друг за другом дверями. Внутри - напротив дверей у стены - кресло, в котором предстоит работать и отдыхать. На стенах - различные датчики и оборудование: специальный пульт, глазок телекамеры, специальные часы, которые то спешат, то отстают, чтобы по ним нельзя было определить время и число прошедших суток. Электроплитка для подогрева пищи. Среди всего этого выделяется красная кнопка: при ее нажатии эксперимент прекращается. Чуть выше головы - полка, на которой необходимые предметы быта и в строгом порядке по суткам помещен пятнадцатидневный рацион космонавта. (Впоследствии А. Леонов, с которым у меня сложились наиболее теплые отношения среди всех знакомых мне космонавтов, говорил, что по оставшимся пакетам он считал дни до конца эксперимента). От кресла до двери два шага. Вытянутая рука упирается в потолок.
Обе массивные двери с мягкими уплотнениями закрываются винтовыми замками и опечатываются, чтобы быть распечатанными только по завершении эксперимента. Барометрическое давление снижается до пятисот двадцати миллиметров ртутного столба, содержание кислорода увеличивается до 40 процентов. По громкоговорителю, установленному в сурдобарокамере, сообщается, что вошедший находится «на высоте пяти тысяч метров», и громкоговоритель отключается на все пятнадцать суток…» (6.2).
По графику очередности подготовки кандидатов в космонавты в сурдобарокамере в НИИ-7 ВВС (ныне Институт авиационной и космической медицины) Валентин Бондаренко должен был начать испытания 13 марта 1961 года. Он был далеко не первым из числа своих коллег-кандидатов в космонавты, кому предстояло пройти эту тренировку – до Валентина Бондаренко шестнадцать его товарищей успешно справились с «отсидкой» в «сурдобаро». Так, к примеру, Юрий Гагарин прошел тренировку в сурдобарокамере с 26 июля по 5 августа 1960 года. К марту в отряде осталось восемнадцать человек – уже выбыли по медицинским показателям Анатолий Карташов и Валентин Варламов. Значит, Валентин Бондаренко был предпоследним на этих испытаниях. То есть не предполагалось ничего экстраординарного – методика тестов хорошо отработана и многократно проверена. Но отработка методики еще не гарантировала удачных индивидуальных результатов «отсидки». В пятидесятые годы проводились аналогичные опыты в лаборатории военно-воздушных сил США по космическим полетам:
«Четверо наугад отобранных летчиков были одновременно помещены в четыре совершенно одинаковые сурдокамеры. Они должны были пробыть в этих «обителях тишины» около полутора суток. Но когда прошло немногим более двадцати часов, из сурдокамер начали поступать по радио удивительные сообщения.
Один из испытуемых утверждал, что его камера быстро вращается, хотя на самом деле она была совершенно неподвижна.
Другой жаловался на боль в глазах оттого, что изображение на экране телевизора, находившегося внутри его камеры, расплывалось. В действительности же телевизор работал вполне исправно, без всяких помех. Лаборант, который наблюдал за работой аппаратуры через специальную смотровую щель, это ясно видел.
Однако все попытки убедить испытуемого, что он ошибается, ни к чему не привели - летчик настоятельно требовал выпустить его на свободу. Когда это было сделано, «пострадавший» немедленно отправился к глазному врачу. Однако врач, осмотрев его, подтвердил, что зрение в полном порядке. Тогда пилот дополнительно сообщил, что во время пребывания в камере он ясно видел, как над ним смыкаются стены.