- Добрый вечер, Николай Петрович, - голос на том конце провода звучал чуть приглушенно. – Моя фамилия Волянецкий, зовут Чеслав Сэмюэль. У меня для вас важная информация.
- Э… - я несколько опешил, не зная, что ответить. Наконец, спросил:
- Вы иностранец?
- В известном смысле, да, - в голосе моего собеседника мне послышался смешок. – Но, поверьте, это сейчас не важно. Важно другое: одному из слушателей отряда космонавтов угрожает серьезная опасность…
- Это провокация, - я резким тоном оборвал говорившего. – Откуда вы узнали номер моего домашнего телефона?
- Николай Петрович, номер вашего допуска к секретным работам по ракетно-космической тематике 112565, - проигнорировав мой вопрос, Волянецкий – так, кажется, он мне назвался? – чуть повысил голос.
У меня перехватило дыхание. Номер моего допуска был известен только мне и специально уполномоченному для работы с секретными документами офицеру из режимного отдела Центра подготовки космонавтов.
– Я знаю о вас даже больше, чем вы себе можете представить, Николай Петрович, - голос звонившего звучал мягко, вкрадчиво и ему почему-то действительно хотелось верить. - Но повторяю – все это сейчас не важно. В сурдобарокамере находится на десятисуточной тренировке старший лейтенант Валентин Бондаренков. Завтра его обязательно нужно выпустить из камеры. И вообще распорядитесь проверить все системы сурдобарокамеры на пожароопасность.
Я уже было совсем собрался прервать говорившего в довольно категорической форме, но он, не простившись, сам повесил трубку.
Утром я уведомил о звонке нашего куратора из Комитета государственной безопасности. Он меня внимательно выслушал и пожал плечами:
- На заметку этот звонок я, конечно, возьму. Но, скорее всего, это чья-то глупая шутка. Может быть, даже кого-то из космонавтов-слушателей. Хотя…
На секунду он задумался:
- Знаете что, Николай Петрович… А почему бы вам действительно не выпустить из сурдобарокамеры Валентина Бондаренкова на сутки раньше? Чем черт не шутит…
Вечером я распорядился досрочно прекратить тренировку старшего лейтенанта Валентина Бондаренкова. Действительно, мало ли что…
23 марта 1961 года.
Сегодня во время проведения профилактических работ в сурдобарокамере, в которой еще вчера находился старший лейтенант Бондаренков, вспыхнул сильный пожар. Два техника, выполнявшие работы, едва смогли спастись от огня. Помещение сурдобарокамеры полностью выгорело изнутри. Если бы Валентин Бондаренков находился в нем и сегодня, то с учетом большого содержания кислорода в сурдобарокамере во время тренировок слушателей-космонавтов, мы бы имели тяжелейшее происшествие в ходе испытаний, и вполне возможно, что со смертельным исходом. Получается, что некий Волянецкий своим вечерним звонком нас действительно предупредил, фактически предсказав аварию.
Мистика какая-то…»
А если бы Валентин Бондаренко и вправду остался жив? Не погиб в тот роковой день в марте 1961 года?
Мы наверняка увидели бы его имя среди тех, кто первым проложил дорогу к звездам.
3 апреля 1961 года выпускные экзамены по общекосмической подготовке сдавали одиннадцать кандидатов в космонавты из первого набора. Все сдали их успешно. Но так как тренировки успели закончить еще не все из них, то 4 апреля 1961 года в космонавты были переведены только восемь слушателей: Иван Аникеев, Павел Беляев, Борис Волынов, Виктор Горбатко, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Евгений Хрунов, Георгий Шонин. Двенадцатым в общем списке и девятым в списке действительных космонавтов вполне мог стать Валентин Бондаренко.
После завершения курса тренировок и парашютных прыжков 16 декабря 1961 года на должности космонавтов были переведены оставшиеся трое: Дмитрий Заикин, Марс Рафиков и Валентин Филатьев. Если бы Валентин по какой-либо причине все-таки не попал в первую группу зачисленных в космонавты, то во второй группе он был бы уже обязательно.
В сентябре 1961 года вместе со всеми другими кандидатами в космонавты Валентин Бондаренко стал бы слушателем военно-инженерной академии имени Жуковского.
Как известно, из двадцати отобранных в 1960 году кандидатов в космонавты в космос удалось полететь только двенадцати. По медицинским соображениям в разные годы были отчислены Анатолий Карташов (кровоизлияния на спине при проведении тренировок на перегрузки), Валентин Варламов (травма шейных позвонков), Дмитрий Заикин (язвенная болезнь желудка). По дисциплинарным соображениям из отряда космонавтов были отчислены Марс Рафиков, Иван Аникеев, Григорий Нелюбов, Валентин Филатьев.
Валентин Бондаренко был достаточно дисциплинированным человеком, а на здоровье не жаловался. Будем полагать, что ему улыбнулась удача полететь в космос.
В каком космическом полете он, скорее всего, участвовал бы?
Если бы не отменили полет «Востока-3» осенью 1961 года (одиночный полет космического корабля на трое суток), то в космос стартовал бы второй дублер Юрия Гагарина Георгий Нелюбов.
Летом 1962 года дружбу народов СССР всему миру должны были с космической орбиты продемонстрировать в групповом полете двух космических кораблей чуваш Андриян Николаев и украинец Павел Попович.
В июне 1963 года в космос стартовал последний из космонавтов первой «шестерки» - Валерий Быковский. Он выполнил совместный полет с первой женщиной-космонавтом Валентиной Терешковой.
В полет на многоместном корабле «Восход» в 1964 году изначально планировались военный летчик-инженер, ученый и врач. Ими стали Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров.
Видимо, вплоть до 1965 года самый молодой космонавт из первого отряда не мог реально рассчитывать на участие в космических полетах. А вот потом…
Валентин Бондаренко вполне мог стать дублером Алексея Леонова во время полета корабля «Восход-2» и выхода космонавта в открытый космос.
И уж совершенно точно, что он стал бы готовиться к полетам по программе космических кораблей «Союз». На первых кораблях, видимо, прогнозируемо полетели бы испытатели Владимир Комаров и Георгий Береговой. Ну, а потом, как говорится, возможны варианты. Валентин Бондаренко мог бы дублировать Евгения Хрунова в составе экипажа «Союза-5». И уж практически совершенно точно отправился бы в космический полет в октябре 1969 года – в составе одного из экипажей шестого, седьмого или восьмого «Союзов».
А потом… Здоровьем Валентина Бондаренко Бог не обидел. Останавливаться на полпути и сходить с дистанции было не в его правилах. А это значит, что он вполне мог участвовать и в следующих космических полетах. Стать командиром экипажа одной из первых орбитальных станций «Салют» или «Алмаз». Возглавить один из международных экипажей по программе «Интеркосмос» в конце 1970-х – начале 1980-х годов. А в год запуска орбитального комплекса «Мир» - в 1986 году – ему было бы всего сорок девять. Георгий Гречко летал в космос в 54 года, американец Джон Гленн – в 77 лет…
…Когда стараниями Ярослава Голованова имя Валентина Бондаренко уже перестало быть «государственным секретом», его звездные друзья нередко приезжали в Харьков почтить память погибшего товарища. Они даже сделали традицией высаживать во время своих визитов на территории Харьковского завода электроаппаратуры памятные сосны. Там и сегодня растет настоящая аллея, хотя само предприятие уже перестало работать…
В День космонавтики, 12 апреля, официальные лица Харьковщины обязательно приходят с цветами к могиле своего земляка Валентина Бондаренко.
В 2012 году исполнилось семьдесят пять лет со дня рождения Валентина Васильевича Бондаренко, а в 2011-м – пятьдесят лет со дня его гибели. В эти дни на харьковском городском кладбище на Филипповке состоялось торжественное возложение цветов на могилу кандидата в космонавты первого «гагаринского набора». В памятном мероприятии приняли участие представители администрации Октябрьского района Харькова, учителя и ученики Харьковской специализированной школы №93, друзья и одноклассники Валентина Бондаренко.
«Трагическая гибель Валентина Бондаренко стала огромной утратой для космонавтики, - сказала в своем выступлении тогдашняя заместитель Харьковского городского головы по вопросам здравоохранения и социальной защиты населения Светлана Горбунова-Рубан. - Но то, что этот человек был харьковчанином, символично, потому что Харьков по праву можно назвать одной из столиц космонавтики. …День космонавтики – праздник знаковый как для Харькова, так и для всего мира. Те сильные впечатления, которые испытывали люди после полета Юрия Гагарина в космос, не сравнить ни с чем, Харьков и космос – это два неразрывных понятия, потому что многие космические проекты были реализованы именно в этом городе: это разработки наших научно-исследовательских институтов, наших ученых и, конечно же, это наш космонавт Валентин Бондаренко» (9.1).