Ком внизу живота, вызванный движениями его рук, постепенно нарастал, и она уже нетерпеливо сжимала ноги, стараясь усилить свои ощущения, когда он остановился и развернул её к себе. В следующее мгновение, её потрясло, от того что он сделал. Намотал её волосы на пальцы и почти мягко припал к её губам, от неожиданных эмоций и накатившего желания, София тихо подрагивала всем телом.
Его поцелуи, начинавшиеся так невинно, постепенно переросли в грубые ласки, он властно и жестко, скользнул в её рот языком, его губы терзали её сочный ротик, вызывая небольшие болевые ощущения. Максим зарычал и прижал её к стене. Впечатал в кафель своим весом. Он завел свои руки ей под ягодицы и приподнял её над собой, после чего скользнул своим естеством в её лоно. Это был первый раз с ним, когда ей абсолютно не было больно, наоборот, Соколовский в этот раз дарил ей приятные ощущения. Она сама тянулась к нему, изнывала, и громко стонала от каждого его движения. Их жар, охлаждаемый текущей сверху водой, постепенно становился сильнее. Они двигались почти в унисон, постоянно сбивая дыхание, пока не наступила разрядка. Соня качнулась в его руках, выкрикивая рваные стоны, а он зарычал и бурно в неё кончил. После чего резко отделился от неё, и быстро вышел из ванны. Она сползла по стене, трогая свои израненные губы и пытаясь в очередной раз понять, что это было. Опять он её удивил своей спонтанностью. Но на этот раз, она была удивлена приятно. Как бы сильно она не ненавидела его, то, что он с ней сделал, было потрясающим, невероятным, страстным. Ничего подобного, ей никогда испытывать не приходилось.
Она ещё долго терлась губкой, для того, чтобы смыть терпкий запах Макса, и когда, наконец, это получилось, замоталась в полотенце и вышла из его ванной комнаты. Он в этот момент сидел на кровати, в легких домашних штанах и что-то делал в ноутбуке.
Девушка подошла ближе к нему и неуверенно сказала.
— Я хочу с тобой поговорить.
Он её как будто не услышал, однако она заметила, как изменилось выражение его лица. То, что он слышал её, она не сомневалась. Подождала пару минут, вздохнула и, отвернувшись, направилась к стулу с одеждой.
— Я слушаю тебя, — она услышала отстраненный голос.
Девушка подошла и села на кровать, с противоположного края от него, поджав под себя ноги.
— Почему ты…. - она стеснялась говорить. — Почему ты меня поцеловал?
Она стеснялась смотреть на него и вместо этого, рассматривала свои ноги.
— Потому что мне так захотелось. — последовал лаконичный ответ, и он при этом не отрывался от монитора. Точнее это ей так казалось, хотя на самом деле, он прищуриваясь отрывался, и искал её взгляд. Только она этого не видела. Соня хотела уточнить, почему он поцеловал её, хотя за час до этого говорил, что не целует подстилок. Он предвидел этот вопрос, и пояснил. — Но это ничего не значит. Не обольщайся, и не додумывай, что за этим что-то стоит. Это не так. Ты по-прежнему просто моя потаскуха. Слышала? Подстилка. И не более того.
— Я, другого от тебя и не ожидала. — поморщилась она. — Но почему ты закончил…. так? Я ведь могу забеременеть!
— Сделаешь аборт. — выплюнул он, как будто это было что-то пустяковое. — Если залетишь, то я не приму от тебя ублюдка. Мне не нужны дети от такой как ты. Захочу детей, найду кого-то другого.
Соня подумала, что это хотя бы честно. Хорошо, что она догадалась сразу это обсудить. И теперь у неё не будет никаких иллюзий.
Она вздохнула и молча, взяла свою одежду, чтобы одеться в ванной. Однако он её остановил. Сказал, что сегодня ночью она должна спать голая, потому что вскоре, он снова может её захотеть. В этот раз это её почему-то не напугало.
Владимир Цветков удобно расположился в VIP — зале ресторана «Золотая звезда». Он никогда ему особенно не нравился, и приехать сюда его вынудили серьезные обстоятельства под названием «Очередной беспредел Соколовского». Владимир знал, и даже привык к тому, что иногда у Максима случаются срывы, как впрочем у любого бизнесмена, имеющего деньги и власть, однако последние его выходки перешли все возможные границы и абсолютно никак не окупали себя.
До Цветкова дошли слухи, что Максим плохо обошёлся с дочерью Сосновского, она приехала домой вся в синяках, слезах и соплях, пьяная в хлам вела машину. И весь вечер требовала, чтобы отец повлиял на него. Сам Борис Сосновский, не смотря на все деньги и высокое положение, предпочитал не соприкасаться с молодым бизнесменом, и все дела решал только через своих помощников. В этот раз, он решил пойти дальше и позвонил Цветкову, в надежде, что тот всё разрешит. Дело в том, что Цветков был почти единственным человеком, к которому иногда прислушивался Максим.
Цветкову не нравились такие пафосные заведения как «Золотая звезда», но это было единственное место, где были настолько баснословные цены, что здесь не было всякой офисной шушеры, и можно было спокойно поговорить. Соколовский никогда не опаздывал на встречи, и явился вовремя, и на этот раз. Он был одет в офисном стиле, неотразимый, собственно как и всегда, как гора возвышался среди других людей. Стоило ему только появиться в зале ресторана, все женщины в зале не сводили с него глаз. Владимир прекрасно понимал их интерес, Максим был очень привлекательным. Его рост в два с лишним метра, всегда выделял его из толпы, светлые, натурального медового оттенка волосы, придавали молодому мужчине особую изюминку, а то, что при всём этом, он был ещё и богат, делало его для противоположного пола, абсолютно неотразимым.
Цветков видел, как Соколовский медленно направлялся в его сторону, своей обычной непринужденной походкой, и на минуту застыл, когда дорогу ему перегородила какая-то девушка. Кажется, она пыталась что-то говорить, возможно, заигрывает, но тот не слушал, небрежным жестом оттолкнув её в сторону. Это было крайне неучтиво, блондинка возмущенно открыла рот, но заметив каким взглядом, окатил её парень, почему-то не стала возмущаться, и вместо этого резко поспешила восвояси.
Цветкову Соколовский был рад, тот довольно часто давал ему хорошие советы, подсказывал с высоты своего опыта, и до этого момента ни разу не подвел предпринимателя. Однако его неожиданная просьба встретиться с Максимом в «Золотой звезде» была для парня несколько неожиданной.
— У тебя какое-то дело? — поинтересовался Максим, после того, как отпустил официантку. Он хотел заказать себе только фруктовый чай со сладостями, но она почему-то не торопилась уходить, то и дело, рассказывая про разные блюда, и стараясь ненароком задеть Максима за плечо или за руку. Ему это не понравилось, и он попросил позвать администратора.
— Можно сказать и так, Макс. — ответил ему мужчина. Цветков был почти в два раза старше своего собеседника и был одним из немногих людей, позволявших себе называть Соколовского без отчества. — Что у тебя произошло с Вероникой Сосновской?
— Так ты приехал из-за неё, — поморщился тот, — я мог бы и сам догадаться.
— Максим, ты знаешь, я твой друг, — начал говорить Цветков, стряхивая пот со лба сухой салфеткой. — И я сейчас говорю, как друг, а не как партнер по бизнесу. То, что ты делаешь в последнее время недопустимо. Борис Сосновский вне себя от гнева из-за дочери. Он сам мне позвонил и потребовал, чтобы я к тебе сегодня поехал.
— Мне на это плевать. — Максим налил себе чая из чайника, который ранее заказывал Цветков. — Вероника сама виновата. Она устроила скандал в моем доме, вела себя как истеричная стерва…. И я не собираюсь с тобой это обсуждать, Володь, при всем уважении.