Выбрать главу

— Где ты, шля…. — Соня услышала знакомый голос, принадлежавший Соколовскому, но он почему-то застыл на полуслове, заметив в квартире Сонину сестру. Максим как и обычно выглядел очень злым и холодным, и совершенно не вписывался в убогую обстановку Сониной квартиры. Мало того, что он был высоким, и едва не бился головой об потолок, так ещё он был хорошо одет и выглядел надменно.

— Здравствуйте, — удивленно протянула сестра, с интересом рассматривая блондина. — А вы кто?

Соколовский в свою очередь рассматривал окружающую обстановку, презрительно кривился от беспорядка, и перешагивая какие-то детские вещи, медленно подошёл ближе к ним.

— Я Сонин парень, — сказал без каких-либо эмоций. От этой его простой фразы лица обеих женщин вытянулись.

— Она мне ничего не говорила, — протянула Олька недовольно, исподтишка рассматривая блондина. — И давно вы вместе?

— Недавно, — коротко ответил он. — Нам уже пора, София.

Девушка не стала спорить и медленно встала со своего места. Она отдала деньги своей сестре и подошла к Соколовскому, он обнял её за талию и повел за собой к выходу.

— А ты скоро домой вернешься? — негромко спросила сестра. — Ничего если мы с детьми тут побудем?

— Мы улетаем за границу, надолго — развернулся Максим. — Она будет вне доступа..

— Да она последнее время все время недоступна, — проворчала Ольга. — Вечно с семьей не общается. Так, нам можно остаться?

— Можно, — опять ответил Максим и вывел удивленную Соню на улицу.

— Что это было? — спросила она, когда они оказались в его машине. Теперь она поняла, что он по какой-то непонятной причине, решил самолично приехать за ней. Машина, в которую он толкнул ее, когда они вышли из подъезда, стояла отдельно от джипа охранников.

На её вопрос он как обычно не ответил, заблокировал двери и тронулся, даже не попросил пристегнуть ремень.

— Максим!

В очередной раз только молчание. Он даже не смотрел на нее, молча наблюдая за дорогой.

— Максим, ответь мне. Пожалуйста, — она решила сменить тон. Иногда это срабатывало, поэтому она решила рискнуть.

— Пристегнись. — Коротко бросил он, заметив, что она сама это делать не собирается. — И лучше не зли меня. Ты сегодня итак, доигралась.

— Максим! Я не отстану, пока ты не ответишь, — спокойно сказала она. — Почему ты сказал моей сестре, что мы встречаемся? Ты всегда твердил, что я просто подстилка, а сегодня сказал….

— А что я должен был сказать? — ответил он без эмоций. — Для меня это одно и то же. Ты можешь считать себя моей девушкой, а я считаю тебя подстилкой. Это всё ярлыки, не более.

— Да. Ты ведь не мог сказать, что я твоя пленница…. - тихо прошептала она.

— Ты уже давно не пленница, не пори чушь, — поморщился он. Они стояли в пробке, и видимо, поэтому он согласился с ней поговорить.. — Ты спишь со мной, потому что хочешь этого сама. Прекрати отрицать и признай это.

— Что? Я хочу спать с тобой? — она была возмущена. — Может быть, ты ещё скажешь, что мне нравится то, как ты меня называешь и как относишься?

Соколовский на это решил промолчать. Он больше не поворачивался к ней и вел дорогу молча. Она не видела, как сильно белели костяшки его пальцев, когда он с силой сжимал руль. В очередной раз, эта девчонка его взбесила. Она опять, как и обычно смешивала его с дерьмом, абсолютно не заметив то, как он хотел сделать ей приятно. Для него не было никакой необходимости отпускать её домой, за паспортом, он мог сделать ей его и сам. Да не законно, немного геморройно, но всё-таки, это было для него легко. И когда он согласился отпустить её съездить домой, повидать родственников, это было сделано для того, чтобы она порадовалась. Он надеялся, что она станет мягче и покладистей, но почему-то наоборот, прогадал. Покладистей она не стала. Впрочем, как и всегда….

— Не обманывай сама себя, — жестко сказал он. — Хотя, я почему-то ни разу не сомневался, что именно так ты себя и поведешь. Это как раз в твоем стиле.

— Ладно, может ты в чём-то и прав, — ответила девушка, чем удивила и его и себя одновременно. — Но ты. Кто я для тебя, на самом деле?

Он на минуту застыл и от её признания и от её вопроса.

— Кто ты для меня? — тихо сказал он, смотря только на дорогу. — Ты моё наказание….

— Наказание? — девушка хмыкнула и отвернулась. — Это всё же лучше, чем потаскушка….

Аэропорт встретил их сверкающим лоском блестящих новых кафешек, различных магазинов со всякими милостями, стеклянными дверями выходов и входов и длинной, чередой разномастных людей. За свои двадцать два года, Соня ещё ни разу не ездила за границу, и весь этот блеск и красота, которые она рассматривала, широко открытыми глазами были для неё почти волшебными, навевающими приятные мысли, будившими целую кучу приятных эмоций и идей. И даже тот факт, что она ехала сюда по желанию Соколовского, идущего с ней рядом со своим обычным, хмурым выражением лица почему-то не смущал её абсолютно.

Она рассматривала витрину какого-то магазина, в котором продавались большие мягкие медведи с почти щенячьим трепетом, когда Соколовский взял её за плечо и потянул в сторону.

— Туда. Сначала нужно пройти регистрацию. — сказал он толкая её в сторону окон и постаматов. Она с явным неудовольствием пошла за ним.

Они подошли к окну и Соколовский уже поставил на ленту чемоданы, после чего потянулся в портмоне и вытащил оттуда…. Целых четыре паспорта. Соня была удивлена тому, что два из них были на её имя, один русский и один заграничный. Стояла и смотрела на него, широко раскрытыми глазами вспоминая всё сказанное ему около двух недель назад.

Они как раз приехали домой к Максиму, после того, как она вернулась из своей сьемной квартиры, где сейчас жила её сестра. Он начал наезжать на неё из-за того, что она была там долго, хотя изначально они договаривались, что она быстро всё сделает. Но она тогда, как обычно, всё сделала ему наперекор. Естественно, что они снова поругались, и он наорал на неё, а она в очередной раз напомнила, что ненавидит и никуда с ним не полетит. Угрожала тем, что без её согласия он не сможет сделать ей заграничный паспорт. Ссылалась на закон. А он вырвал из рук её российский паспорт, демонстративно порвал его у неё на глазах и ушел, не сказав ни слова. И всё последующее время, он тоже с ней почти не говорил, и она его почти и не видела. Он слишком часто был занят и приезжал домой поздно вечером, когда она уже спала.

Он открыто игнорировал её, не отвечал на вопросы, и всегда окатывал этим своим обычным пробирающим холодом. Но даже при всех этих обстоятельствах, каждую ночь, она просыпалась в его теплых объятиях, он обнимал её и притягивал к себе. Однажды, она тоже к нему потянулась, ощущая его терпкий аромат, потерлась о его недельную щетину. Он что-то проворчал во сне и притянул её ещё ближе, согревая теплым дыханием макушку головы. А на следующий день, делал вид, что ничего не было, и по своему постоянному обыкновению даже не разговаривал с ней. Этакий типичный Соколовский.

Единственный человек, с которым Соня общалась в последнее время, оказалась девушка с кухни, которая виртуозно готовила мясо и блинчики. Эта девушка была лучиком света в царстве Максима Соколовского, которая не давала Софии впасть в уныние. Она была легкой, доброй и отзывчивой, рассказывала Соне про институт, в который собирается поступить, когда подкопит денег. Девушка могла часами слушать её болтовню, и общаться на равных, давать советы, касаемо любых тем, кроме одной. Обсуждение её работодателя.

— Девушка, прошу, дайте ваш паспорт, — из стеклянной кабинки на Соню смотрела ухоженная брюнетка. На её лице была дежурная улыбка, и она действовала как бы на автомате, приняла документ отработанными движениями и стала вносить данные в компьютер. Саму Соню она всего один раз одарила взглядом, когда сверялась с фотографией в паспорте.

А вот на Соколовского девушка за стойкой смотрела с плохо скрываемым интересом и восхищением, как на какое-то божество, которое она впервые увидела вживую. Улыбалась из под своих нарощенных рестниц и то и дело поглядывала в его сторону. Сам он вел себя небрежно, однотонно отвечал на её вопросы, что-то подписывал, но, ни разу за весь их разговор, даже холодно не улыбнулся ей. Соню это бесконечно радовало, она сама не ожидая того, поймала себя на мысли, что сжимает кулаки и очень хочет вцепиться девушке за стойкой в волосы. Хотелось показать ей, что этот мужчина не для неё, и вообще, он уже занят, а даже если бы и нет, то она сама готова побороться за его внимание.