А потом наступило утро. Я обыскала всю квартиру, но не нашла своего странного ночного гостя и спасителя. Я даже начала думать, что уснула перед Новым Годом, и это всё мне приснилось, но улики говорили сами за себя: нигде не было моего телефона, посуда, которую я часто бросаю грязной, была вымыта, и в холодильнике не доставало тех продуктов, которые мы ели в моём «сне». А уж когда я нашла в кармане своей куртки свежие шкурки от мандаринов, все сомнения отпали сами собой. Это было, непременно было.
Не знаю, как такое возможно, но странный ночной спаситель, назвавшийся Чудом, не обманул меня: проблемы начали как-то сами собой решаться, трудности больше не страшили, а лишь разжигали азарт в душе, словом, моя чёрная полоса начала стремительно светлеть и наполняться яркими красками. Через полгода я уже и представить себе не могла, что так недавно мне хотелось уйти из жизни, прыгнуть с моста, разбиться о лёд и задохнуться ледяной водой. Как я могла... Как вообще можно так поступить со своей жизнью? И что было бы, если бы мой ночной спаситель оказался чуть более равнодушным? Известно, что - не было бы меня. Не было бы и всё.
И потому мне не давал покоя вопрос, кем же был мой ночной спаситель, странно назвавшийся Чудом, и куда он исчез утром? Почему не остался? И... почему я не пожелала на Новый Год любви, ведь я могла попросить у Чуда всё, что угодно.
Такие странные мысли посещали меня всё чаще и чаще, когда я невольно пыталась найти в толпе лицо своего странного знакомого, который оказался мне ближе, чем многие друзья; как пыталась я различить его черты в других и вспомнить хоть какие-то данные, которые могли бы помочь мне разыскать его. Но всё было напрасно, единственное, что я знала о нём, это имя, которым он мне назвался - Чудо, а чудо и есть чудо, оно приходит, когда считает нужным, и исчезает, не оставив телефона.
За такими мыслями я дошла до того самого моста, где ровно год назад изменилась моя жизнь. 31 декабря, на часах двадцать три часа сорок пять минут, ещё чуть-чуть и наступит новый Новый Год. Подхожу к тем самым перилам и тяжело вздыхаю, убирая зябнущие руки в карманы. Наверное, никогда я не обрету привычку брать с собой перчатки...
Двадцать три часа пятьдесят минут, в небе начинают взрываться первые салюты, донося до носа характерный запах дыма и праздника. Река внизу совсем тиха и скована льдом, эта зима выдалась куда более суровой, чем предыдущая. Залпы стихают, оставляя меня наедине со своими мыслями и звуками собственного сердца. Такое странное чувство... С одной стороны мне радостно и светло от этого праздника, но с другой... С другой стороны в этой радости есть тонкая нотка грусти, светлой грусти, которая не горчит отравой внутри, но заставляет чаще смотреть на небо, чего-то всё время ожидая...
Достаю телефон и смотрю на время. Двадцать три часа пятьдесят шесть минут. Ещё чуть-чуть и можно будет уходить, возвращаться домой. Я договорилась со своими друзьями, что приеду к ним после наступления Нового Года, примерно в час ночи, после того, как закончу со своими делами.
Двадцать три часа пятьдесят девять минут. Совсем чуть-чуть, чуть-чуть...
Поднимаю в небо пропитанный нелепой надеждой взгляд и тихо говорю:
- Новый Год - время чудес, где же ты, Чудо?
- Я здесь. - Слышу за спиной такой знакомый голос с ноткой улыбки.
Сердце в один момент наполняется искристым светом и счастьем, теплом, и этот коктейль переливает за его край, разливаясь по всему телу, подсвечивая глаза и заставляя улыбаться до свода скул.
- Только у меня в этот раз нет мандаринов. - Немного виновато добавляет Чудо.
- У меня есть. - Тихо отвечаю я, поворачиваясь к нему и доставая из сумки несколько экзотических плодов.