– Ага, как кошка и мышка, – возразила Таня.
– Не так. Как кофе и сливки, как чай и сахар.
– Да иди ты, Аврора, – засмеялась Таня, – я пью чай без сахара и чёрный кофе.
– Ну тогда, как небо и горизонт, как смычок и скрипка…
– Ещё, как барабан и палочки, – подсказала Таня.
– Как колхозница и рабочий…
– Как Минин и Пожарский, – продолжала дурачиться Таня.
– Маркс и Энгельс, – не отставала Аврора.
– Деньги и кошелёк.
– Как Болек и Лёлик.
– Как тыква и Золушка.
– Нет! Как Золушка и принц. Вот! Точно!
– Какая же ты, Аврора наивная, – отсмеявшись, сказала Таня, – веришь во всякие романтические бредни. Только вот принц оказался чудовищем.
– Максим на самом деле не такой уж чудовищный! Ты все-таки его мало знаешь, Таня.
– Да, как-то не удалось с другими гранями его личности познакомиться! Мне он только с одной стороны показался, – обозлилась Таня.
– Ты просто была ослеплена ненавистью. А рядом с тобой Макс очень сильно изменился в лучшую сторону. Максим извлек из всего этого хороший урок. Он понял, что не всего можно добиться силой, и такие слабые и хрупкие девчонки могут оказаться в сто крат сильнее. Если бы ты смогла забыть все обиды и поверить, что Макс сможет искупить свою вину! Таня, дай ему возможность извиниться, выслушай его. А уж потом решай.
– Ты хочешь невозможного – помирить меня с человеком, который причинил мне столько зла.
– Но Максим на самом деле стал другим. Сначала Макс хотел только развлечься, а потом влюбился в тебя. Вспомни, как он к тебе относился, как оберегал тебя, заботился, а смотрел как!
– Это все наносное, показушное.
– Неправда! – воскликнула Аврора. – Столько времени играть? Если бы он притворялся, это бы ему быстро надоело, и он бы не выдержал. Макс восхищался тобой, гордился тобой!
– Да, я для него была очередным трофеем. Неужели вы ничего не видели, никто из вас не замечал, как он унижал меня?
– Ни разу.
– Ну хотя бы в тот раз, когда мы возвращались из бассейна и он повел меня в свой гараж заниматься любовью? Или в свой день рождения заставил меня остаться, спрятав сапог?
– Это сейчас, когда я знаю всю подоплеку ваших взаимоотношений, могу представить, что для тебя это действительно было унизительно. Но тогда это выглядело абсолютно естественно. У нас к таким вещам нормально относятся, вспомни на Чемровке то Костик с Маринкой, то Вовка с Любой уединялись в палатке. А Женька со Светланой на даче? Единственное, что мы замечали, каким влюбленным взглядом смотрел на тебя Максим. Такого с ним еще не было. Это могла быть только любовь.
Таня вспыхнула:
– Господи, что вы с Сашкой заладили все о любви. Любви нет. Это мне Максим сказал.
– Он даже себе боялся признаться, что любит. Таким способом он хотел защититься от любви, боялся проявить слабость.
– Вот в этом вся его сущность, – заметила Таня.
– Ну, да, есть у него такая черта, он боится показаться слабаком. Но в этот раз она проиграл, показав свою силу. Принудив тебя, он пропал сам – попал в сети любви. И уже трепетал от страха, что потеряет тебя, боялся ослабить хватку.
– Ты идеализируешь его. Мне ли не знать, как он относился ко мне, – не согласилась Таня, – ты ведь не знаешь как он вел себя, когда вы не видели.
– Он тебя бил? – Аврора сжала кулаки.
– Вообще-то нет, – задумалась Таня. – Замахнулся один раз, в первый раз на Чемровке. Ты, наверное, помнишь.
– Я так и думала, он бы не смог ударить женщину.
– Зато как он унижал меня перед своими бойцами, – Тане хотелось выговориться, – возил меня в машине по каким-то делам и к месту и не к месту говорил перед своими корешами, что мы сейчас отправимся в кровать. Сажал меня в машину и ездил со своими пацанами, словно хвастался, пока ему это не надоело.
Татьяна задумалась – впервые она попыталась разобраться в мотивах его поступков.
– Он как будто злился на меня за то, что я оказалась равнодушна к его обаянию, его ласкам. И унижая меня, тем самым наказывал за свое же бессилие, неумение покорить.
– Бедная! Да он должен вымаливать у тебя прощение на коленях! За каждую твою слезинку он должен ползти на коленях от своего дома до твоего и обратно.
– Какая ты кровожадная, Аврора! – засмеялась Таня.
– Кто кровожадный, так это – ты! Ты мучаешь его больше, не желая выслушать его, дать оправдаться.
– И не собираюсь, даже не уговаривай.
– Понимаешь, он пытался добиться взаимности и бесился от бесплодности своих попыток.
– Странным способом он добивался взаимности.
– Ты ненавидела его, поэтому все воспринимала в другом свете. Он заботился о тебе.
– Так же, как заботился о своей машине. Интересно, ты бы так же рассуждала, если была на моем месте?
Аврора на секунду задумалась – даже нахмурила брови – и ответила:
– Нет, конечно. Разумеется, любой другой, кого я не знаю, был бы для меня преступником. Но только не Максим. Ведь не зря следователям и судьям запрещено вести дела родственников. А нас с Максом так много связывает, мы с ним как родные. У нас так много общего.
– Вечеринки, шашлыки, гулянки, – подсказала Таня.
– И не только это. Когда три года назад умирал мой папа, он достал лекарства, которые даже мама не могла найти. Правда, он все равно умер – рак.
– Мне жаль. Но, все равно, лекарства, наверняка, достал отец Максима, это больше заслуга его отца, – возразила Таня.
– А когда на первом курсе я решила отомстить Сашке – потащилась с какими-то придурками в подвал, там напилась и чуть не отдалась, то Максим нашел меня, отбил у них и еще волок меня пьяную к себе домой, а я обрыгала ему всю куртку.
– А почему Санька не пришел?
– Тогда бы я точно отдалась.
– Что? – не поняла Таня.
– Ну, Сашке назло. А Макс со мной возился весь вечер – приводил в чувство, кофе отпаивал. Потом он еще куртку свою стирал. И все время повторял, что мы с Сашкой придурки, и нас надо лечить.
– А вы часто с Сашей ссорились?
– Серьезно – один раз, после выпускного. Мы даже и не ругались толком, но обиделись друг на друга страшно и разбежались. Сначала хотели доказать, что нам с другими лучше, особенно я старалась так, чтобы ему больнее было. Ну и постаралась, что даже Максим не выдержал. Он в тот вечер убеждал меня, что Сашка любит меня. А я так же, как ты сейчас мне, не верила Максиму. Но после этого, с кем попало, девственности лишиться не хотела. Все-таки его слова достигли цели. И счастлива, что до Сашки у меня никого не было.
– Как? – не смогла скрыть удивления Таня.
– Вот так. Я на всех произвожу впечатление, что прошла и Крым, и рым, и медные трубы, потому что говорю обо всем, не стесняясь. А на самом деле у нас с Саней до этого ничего не было. Я, наверное, умнее стала, поняла, что любовь – это не слова, а поступки. Для некоторых, сказать люблю – что нос почесать – так просто. Были у меня такие, много красивых слов говорили, соловьем разливались. Просто у них язык хорошо подвешен, а за ширмой – пустота.
– Но если ты так хорошо стала разбираться в отношениях, почему не увидела, что и поведение Максима – та же ширма?
– Потому что он вел себя естественно, искренне. Разве за все это время ты сама ни разу не заметила проявления любви к тебе, не почувствовала доброты с его стороны? Подумай, вспомни, – попросила Аврора.
Таня покачала головой. Тогда за нее ответила Аврора:
– Он и Сашку-то избил даже не за то, что они с Женькой не уберегли тебя, оставили одну, а за то, что те вообще привлекли тебя. «Я же сказал тебе – не вмешивай Татьяну», – сказал Макс Сашке перед тем, как они вышли поговорить.
– Просто он не хочет быть у меня в долгу.
– Это не так! Таня, а тогда, когда ребята Сухого напали на тебя, – обрадовано вспомнила Аврора.
– Сам засветил меня, открыл свое уязвимое место, – сказала Таня небрежным тоном. – Не было бы в моей жизни Максима, я бы никогда не узнала Сухого.