– Какая милиция? Причем тут папа? Таня, я ничего не понимаю.
– Хватит притворяться! Думаешь, я не знаю, кто это придумал? – Таня открыла сумку и вытащила отпечатанную благодарность.
– Что это? – спросил Максим.
– На, полюбуйся, – сунула она ему в руки бумагу.
Максим начал читать.
– Очень хорошо все написано, – сказал он.
– Ты понимаешь, что вы меня опозорили на всю школу! Зачем ты это сделал? Посмеяться надо мной захотел?
– Ну что ты! Я тут ни при чем.
– Посмотри на подписи. Думаешь, я не поняла, что это ты уговорил отца написать эту бумагу.
– Таня, я тут совершенно не при чем, честное слово, – оправдывался Максим. – Я ничего не знал. Правда. И думаю это инициатива со стороны милиции, а не отца, ему только дали подписать.
– И Аврору с Сашкой тоже не ты ко мне подсылал!
– Конечно. Не знаю, что они тебе наговорили, но я ни о чем их не просил.
– Разве тебе можно верить? – Таня хотела добавить что-нибудь обидное, но услышала из глубины квартиры женский голос:
– Максим, ты где? Что случилось?
– Я занят, – крикнул Максим.
Таня так и застыла с открытым ртом. А он время зря не теряет, наверстывает с девицами все, что упустил в тюрьме. Правильно, что не поверила Авроре, будто Макс по ней сохнет. Вот значит, как он переживает. Но пусть это останется на совести Авроры.
– Это мама, у нее сегодня выходной, – Максим заметил ее изумление.
Она только сейчас поняла, что это был голос Екатерины Николаевны. Таня сникла. Вдруг он, действительно, не при чем?
– Ладно, я пойду, – она забрала бумагу и положила в сумку.
– Останься, я кофе сварю, – тихим голосом пригласил Максим, – я мигом.
– Нет, – она развернулась и быстро вышла.
Сбегая по лестнице, она услышала голос Максима:
– Таня, Таня, не уходи!
Она только ускорила шаг и стремглав выскочила из подъезда. Подходя к углу дома, она оглянулась – Максим в одних брюках босиком выбежал из подъезда.
– Таня! – еще раз крикнул он.
Она решительно свернула за угол. Какую глупость она сделала, что пришла к нему. Максим не имеет отношения к этой бумаге. Что он теперь будет думать о ней? Она вела себя как взбалмошная дура, она сама, сама искала с ним встречи, найдя ничтожный повод. И с чего она взяла, что это выдумка Максима? Но в милиции-то о чем думают, как она завтра придет в школу?
– Ты почему вчера так сразу убежала? – набросилась на нее Люда утром следующего дня.
– Скромница вы наша, – прокомментировала историчка, – застеснялась, вот и убежала.
– Да, не смущайте вы Татьяну Викторовну, – заступилась Слинкова, – дайте ей успокоиться.
– А смущаться нечего, тут гордиться надо. Татьяна Викторовна смогла остановить убийцу, на счету которого несколько невинных жизней, – сказал учитель физики.
Прозвенел звонок, и учителя разошлись на первый урок, в учительской остались Таня, Люда и Антонина Сергеевна – у них было «окно». Люда подсела ближе к Тане:
– Танюш, ты как будто не рада, что тебе вручили грамоту.
– А чему радоваться? Представляю, что обо мне теперь думают. Помнишь, как на меня накинулись, когда я сказала, что надо объявить, что в городе появился маньяк. Нечего по ночам шляться!
– Ты что же, думаешь, что тебе поверили, будто ты упала с лестницы? – возразила Людмила, – ты забыла, где работает муж у Козловой.
– Да и без нее слухи разные ходили, – присоединилась к их беседе Антонина Сергеевна.
– А что говорили? – Таня переводила взгляд то на подругу, то на Слинкову.
– Да всякое, – вздохнула Людмила, – не бери в голову, теперь-то слухи прекратились.
– А все-таки? – настаивала Таня.
– Говорили, что тебя чуть не убил маньяк, и ты лежишь в реанимации. Но я сказала, что ты дома, ничего страшного.
– А еще что?
– Еще говорили, что тебя изнасиловали, – сказала Антонина, – а твои друзья убили насильника. Но тут уже Козлова, опровергла слухи, сказала, что маньяк только ранен.
Таня поняла, что им удалось сохранить в секрете, что они намеренно гуляли по вечерам, чтобы выследить убийцу.
– Так что вчерашний визит милиции положил конец всем слухам и недоразумениям, расставил все точки над i, – продолжила Слинкова.
Таня сочла нужным рассказать разработанную ими легенду про детскую ванночку. Удовлетворив любопытство коллег и получив заслуженную дозу сочувствия и восхищения, Таня пошла в класс.
После уроков кабинет математики заполнился ребятами из ее класса – кроме дежурных пришли несколько учеников с вопросами по новой теме, ведущие классного часа, кто-то ждал друга. Эта неформальная обстановка была нарушена «каменной» Тамарой Анатольевной, классной руководительницей 6 «А». Сорокалетняя дама была всегда настолько подтянутой и строгой, что ее в глубине души побаивалась даже Татьяна, не говоря о ее шестиклашках. А сталкиваться по работе им приходилось часто, Тамара Анатольевна вела в шестых классах русский язык, а Таня – математику, в том числе и в ее 6 «А». Кроме того, между «ашками» и «бэшками» шло негласное соперничество.
Тамара Анатольевна привела красного и взъершенного Ильина Диму. Вслед за ними в класс прошмыгнули несколько девочек. Строгая и беспристрастная Тамара Анатольевна сейчас была сильно разозлена. Она сообщила Тане, что Ильин избил ее ученика Аркашу Евдокимова, потребовала разобраться и принять меры. Тамара Анатольевна хотела уйти, но Таня стала расспрашивать ее о причинах конфликта. Кто начал потасовку Тамара Анатольевна не знала, она вмешалась, когда драка была в самом разгаре. Ильин был настолько агрессивен, что буквально измолотил совсем не слабого Аркашу, а когда она стала их разнимать, то ничего не замечавший вокруг Дима, отмахнулся от нее и чуть не сломал ей палец на руке, и сейчас она идет в медпункт. Тамара Анатольевна ушла.
Надо будет поговорить с Димой наедине, в присутствии одноклассников Дима вряд ли пойдет на откровенность. Как она и боялась, Дима не отвечал на ее вопросы, и тогда Таня вынуждена была обратиться к трем девочкам, которые вошли в класс последними. Они наблюдали за дракой с самого начала. Задав им несколько вопросов, Таня выяснила, что Евдокимов нехорошо выразился о их 6 «Б» классе. Девочки очень смущались, но Таня решила, что они стесняются повторить те нелитературные выражения, которые услышали из уст Аркаши.
– Дима, как бы ни обзывался Аркаша, это не повод распускать кулаки. Понимаю, ничего приятного в том, что твой класс обзывают, нет. Но на такие глупости лучше вообще не обращать внимания, или сказать что-нибудь вроде: «Это ты от зависти, что у нас такой дружный класс».
Дима уставился в пол. Таня перевела взгляд на девочек, они натянуто улыбнулись в ответ.
– Но отчего такая жестокость, ты даже чуть не сломал палец Тамаре Анатольевне?
После тягостного молчания за Диму ответили девочки:
– Аркашка говорил о вас плохое, Татьяна Викторовна, – первой осмелилась сказать Женя Сайнова.
– Да, он сказал, что вы сами виноваты, что вас…, – продолжила ее подружка.
– Молчи, дура! – набросился на неё Дима.
Таня удержала его за рукав.
– Что нечего было шляться по ночам, – пришла на помощь подружкам третья свидетельница.
– Ну вы и дуры! – крикнул им Дима, пытаясь вырвать свою руку.
– Девочки, не надо уподобляться Евдокимову и пересказывать то, что он услышал от плохих людей, – она пресекла вдруг прорвавшуюся разговорчивость девчушек.
– Он сказал, это правда, и поэтому вы на работу не ходили, – глядя в пол, тихо произнесла Сайнова.
Надо же, а ведь, действительно, обидно, поняла она Димку.
– Спасибо тебе, Дима, что ты вступился за меня, – она отпустила дергавшегося мальчика, – но я сама могу постоять за себя. Да на меня напал убийца, когда я вечером одна шла по улице, но я не только отбилась от него, но и ранила, а потом на помощь пришли мои друзья, и его задержала милиция. Мне, конечно, пришлось нелегко, у меня была трещина челюсти, поэтому я была на больничном. А вчера мне из милиции вручили вот эту грамоту, – Таня вытащила из-под кипы тетрадок на столе благодарность, которую с утра выложила из сумки, не предполагая, как она сможет ей пригодиться.