— Хорошо, дай мне пока водички попить.
— Хочешь квасу? — они вдвоем пошли в дом.
Таня бросилась собирать огурцы, чтобы отдать тете Зое — огурцы перезревали, они не успевали их есть. Вышедшие Максим с тетей стали ей помогать. Родственница сокрушалась, что огурцы могли пропасть.
— Предлагаешь мне встать у магазина и торговать овощами? — откликнулся Максим.
— Можно посолить, а из малины сварить варенье.
— Кто только это будет есть? У нас варенье с прошлого года в погребе стоит, — Максим разворчался не на шутку. — Каждый год ездят летом в отпуск, на фига столько садить? Я предупреждал, что возиться не буду.
Когда тетю с ведрами и корзинками, наконец, усадили в машину, Тане пришла в голову мысль, что если бы тетя Зоя приехала часом раньше, то застала бы в доме не совсем приличную картинку. Она стала лихорадочно вспоминать, не осталось ли в гостиной, куда тетя заходила пить квас, следов их времяпровождения, вроде раскиданного нижнего белья, и успокоилась — перед этим на них было три предмета одежды на двоих: раздельный купальник и плавки. Да и тетя, наверное, по-другому бы с ней разговаривала, если бы поняла, что они занимались не только невинным сбором урожая.
Племянник с тетушкой уехали. Таня тоже захотела пить, и пошла в дом. Она обомлела, увидев в центре комнаты на полу разорванную обертку от презерватива. На столе, рядом с кружкой, из которой видимо пила тетя Зоя, лежала пачка презервативов. Хорошо еще, что рядом не было самого использованного изделия. Таня выбросила обертку. Как она не заметила этого раньше? Потому что, сразу же ушла собирать малину, а Максим оставался в доме. В условиях дефицита горячей воды, туалета во дворе и спонтанного секса, она оценила еще одно преимущество презервативов: не надо смывать с себя сперму, которая постепенно выходит из тебя.
Когда Максим вернулся, Таня не смогла не упрекнуть его, он честно начал оправдываться:
— Обертку я попытался запихнуть ногой под диван, но она зацепилась, и я пошел за квасом, чтобы не привлекать внимания. А на пачку я накинул полотенце, откуда я знал, что, попив кваску, она захочет вытереть им руки?
— И что она теперь думает? — ужаснулась Таня.
— Что мы разумные, ответственные люди. Не бери в голову, она классная тетка.
Спали они вдвоем на диване. К вечеру дом нагревался, в спальне было жарко, в местах соприкосновения тела мгновенно покрывались испариной, но Максим перед сном все равно клал свою руку ей на бедро или живот.
В один из вечеров, закончившимся сексом, выйдя из нее, Максим осторожно позвал:
— Таня.
— Что? — она лежала на спине.
— Он соскочил.
— Кто? — не поняла Таня.
— Презерватив.
— Ну и что? Выброси его, — Таня не понимала в чем дело.
— Он остался в тебе, — мягким голосом произнес он.
— Что же делать? — испугалась она, пытаясь вскочить.
Максим остановил ее, положив руку на плечо:
— Не волнуйся, я достану его, ты только лежи спокойно.
Она замерла, ей показалось, что он возится целую вечность, прежде чем услышала:
— Ну вот, собственно, и все.
— Ты все вытащил, ничего не осталось? — обеспокоено спросила она.
— Да, весь целиком.
— Фу, — облегченно вздохнула она, — я боялась, что к врачу придется идти.
— Всегда обращайся ко мне, я помогу лучше любого доктора, — порекомендовал Максим.
— Если после этого я забеременею, ты вряд ли поможешь.
— Ну, тогда это точно — ко мне.
— А ты что, поможешь аборт сделать? — усмехнулась Таня.
— Нет, дите воспитывать буду.
— Ты же говорил: «Сбегаешь на аборт и все дела», — напомнила она.
— Когда это было! Я ж тогда ничего не знал о процессе воспитания, не знал, что детей можно и нужно лупить. Куплю ремень по такому случаю, на стенку повешу, буду снимать по субботам.
— Я против такого метода воспитания, поэтому — никаких детей, — Таня встала и пошла вниз — по вечерам они грели в титане воду мыть посуду и умыться самим.
Она еще не закончила свои гигиенические процедуры, как услышала сверху шаги на лестнице.
— Стой, — крикнула она, — не ходи сюда.
В ответ она услышала скрип ступеньки, а затем тишину. Закончив, она выключила свет и стала осторожно подниматься по ступенькам наверх, к слабо освещенному проему над лестницей. На предпоследней ступеньке сидел Максим. Когда она поравнялась с ним, Максим поймал ее руку и потянул к себе, приглашая присесть. Таня в ночной рубашке села на ту же ступеньку.