— Но Максим на самом деле стал другим. Сначала Макс хотел только развлечься, а потом влюбился в тебя. Вспомни, как он к тебе относился, как оберегал тебя, заботился, а смотрел как!
— Это все наносное, показушное.
— Неправда! — воскликнула Аврора. — Столько времени играть? Если бы он притворялся, это бы ему быстро надоело, и он бы не выдержал. Макс восхищался тобой, гордился тобой!
— Да, я для него была очередным трофеем. Неужели вы ничего не видели, никто из вас не замечал, как он унижал меня?
— Ни разу.
— Ну хотя бы в тот раз, когда мы возвращались из бассейна и он повел меня в свой гараж заниматься любовью? Или в свой день рождения заставил меня остаться, спрятав сапог?
— Это сейчас, когда я знаю всю подоплеку ваших взаимоотношений, могу представить, что для тебя это действительно было унизительно. Но тогда это выглядело абсолютно естественно. У нас к таким вещам нормально относятся, вспомни на Чемровке то Костик с Маринкой, то Вовка с Любой уединялись в палатке. А Женька со Светланой на даче? Единственное, что мы замечали, каким влюбленным взглядом смотрел на тебя Максим. Такого с ним еще не было. Это могла быть только любовь.
Таня вспыхнула:
— Господи, что вы с Сашкой заладили все о любви. Любви нет. Это мне Максим сказал.
— Он даже себе боялся признаться, что любит. Таким способом он хотел защититься от любви, боялся проявить слабость.
— Вот в этом вся его сущность, — заметила Таня.
— Ну, да, есть у него такая черта, он боится показаться слабаком. Но в этот раз она проиграл, показав свою силу. Принудив тебя, он пропал сам — попал в сети любви. И уже трепетал от страха, что потеряет тебя, боялся ослабить хватку.
— Ты идеализируешь его. Мне ли не знать, как он относился ко мне, — не согласилась Таня, — ты ведь не знаешь как он вел себя, когда вы не видели.
— Он тебя бил? — Аврора сжала кулаки.
— Вообще-то нет, — задумалась Таня. — Замахнулся один раз, в первый раз на Чемровке. Ты, наверное, помнишь.
— Я так и думала, он бы не смог ударить женщину.
— Зато как он унижал меня перед своими бойцами, — Тане хотелось выговориться, — возил меня в машине по каким-то делам и к месту и не к месту говорил перед своими корешами, что мы сейчас отправимся в кровать. Сажал меня в машину и ездил со своими пацанами, словно хвастался, пока ему это не надоело.
Татьяна задумалась — впервые она попыталась разобраться в мотивах его поступков.
— Он как будто злился на меня за то, что я оказалась равнодушна к его обаянию, его ласкам. И унижая меня, тем самым наказывал за свое же бессилие, неумение покорить.
— Бедная! Да он должен вымаливать у тебя прощение на коленях! За каждую твою слезинку он должен ползти на коленях от своего дома до твоего и обратно.
— Какая ты кровожадная, Аврора! — засмеялась Таня.
— Кто кровожадный, так это — ты! Ты мучаешь его больше, не желая выслушать его, дать оправдаться.
— И не собираюсь, даже не уговаривай.
— Понимаешь, он пытался добиться взаимности и бесился от бесплодности своих попыток.
— Странным способом он добивался взаимности.
— Ты ненавидела его, поэтому все воспринимала в другом свете. Он заботился о тебе.
— Так же, как заботился о своей машине. Интересно, ты бы так же рассуждала, если была на моем месте?
Аврора на секунду задумалась — даже нахмурила брови — и ответила:
— Нет, конечно. Разумеется, любой другой, кого я не знаю, был бы для меня преступником. Но только не Максим. Ведь не зря следователям и судьям запрещено вести дела родственников. А нас с Максом так много связывает, мы с ним как родные. У нас так много общего.
— Вечеринки, шашлыки, гулянки, — подсказала Таня.
— И не только это. Когда три года назад умирал мой папа, он достал лекарства, которые даже мама не могла найти. Правда, он все равно умер — рак.
— Мне жаль. Но, все равно, лекарства, наверняка, достал отец Максима, это больше заслуга его отца, — возразила Таня.
— А когда на первом курсе я решила отомстить Сашке — потащилась с какими-то придурками в подвал, там напилась и чуть не отдалась, то Максим нашел меня, отбил у них и еще волок меня пьяную к себе домой, а я обрыгала ему всю куртку.
— А почему Санька не пришел?
— Тогда бы я точно отдалась.
— Что? — не поняла Таня.
— Ну, Сашке назло. А Макс со мной возился весь вечер — приводил в чувство, кофе отпаивал. Потом он еще куртку свою стирал. И все время повторял, что мы с Сашкой придурки, и нас надо лечить.