— Максим, я должна тебе что-то сказать.
— Я слушаю, — он улыбался.
— Максим, ты должен знать, что у женщин бывают такие периоды…
Он прервал ее:
— Менструация что ли началась?
Она молча кивнула, опустив глаза.
— Так радуйся, что не беременна, — сказал он и, обняв, снова прильнул к ее губам.
Она чуть не задохнулась от отвращения, что и в этом ее состоянии он не откажется от секса. Таня отстранилась от него и сказала:
— Но в такое время, я же не могу с тобой…, - она в смущении замолчала.
Максим прошел в комнату, привычно усевшись на диван. Таня прошла за ним и остановилась посреди комнаты. Он откинулся на спинку дивана и сказал:
— Ладно, я не буду трогать тебя в эти дни. Естественно, если они не будут повторяться каждую неделю.
Он опять вел себя так, что она должна испытывать к нему благодарность.
— И сколько это длится дней? — спросил он равнодушно, взяв со стола «Литературную газету».
— Пять, — выдохнула она, прислонившись к столу.
Максим кивнул, небрежно листая газету. Таня не шелохнулась. Пролистав газету, он отбросил ее на диван и встал.
— Что ж пойду, у меня еще куча дел, — сказал он и пошел в прихожую.
Резко развернувшись, он вернулся назад и подошел к ней ближе.
— Все нормально, старушка, — он легко провел пальцами по волосам.
Когда за ним захлопнулась дверь, Таня, сжав кулаки, бросилась на кровать. Боже, как ей было больно. Она разрыдалась.
В субботу утром к ней зашел Виталий Андреев. Они получили телеграмму из Новокузнецка о смерти отца Люды. Завтра рано они выезжают на похороны, и Виталий просил, чтобы дочка это время пожила у Тани.
— Конечно, конечно, — согласилась Таня.
— Мы приведем ее завтра утром, перед отъездом.
Когда он ушел, Таня опомнилась, что он ничего даже не сказал о садике, а вдруг забыл еще что-нибудь важное о ребенке. Мужчины в этом отношении удивительно бестолковые. И Таня пошла к Андреевым, поговорить более обстоятельно, а может чем и помочь.
Она пробыла у них до самого вечера. Они с Людой собирали вещички на неделю для девочки. Люда объяснила, где находится группа, что туда брать. Она почти все время плакала, потому что не могла поверить, что отец мог умереть. Еще в начале июля, они ездили в отпуск к родителям. Отец ни на что не жаловался, ему оставалось два года до пенсии, и вдруг эта телеграмма.
Анжела весь день гуляла на улице. А когда вечером ей сказали, что мама с папой уедут, она поживет у тети Тани, девочка разрыдалась, сказав, что никуда их не отпустит. Малышка чувствовала, что произошло нечто страшное, и боялась расстаться с родителями. Никакие утешения не помогали.
— Я тогда буду жить здесь одна! — закричала девочка после долгих уговоров.
Тане жаль было ребенка, который боялся потерять родителей и дом, и она сказала:
— Хорошо, оставайся здесь, но и я буду с тобой, ладно?
Андреевы уцепились за это решение.
— Конечно, Танюша, поживи у нас, тебе же удобнее будет, возить ребенка в садик не нужно, он здесь в двух шагах.
Когда девочка успокоилась, Таня ушла домой, пообещав, что придет завтра пораньше. Дома она обнаружила, что приходил Максим. Не дождавшись ее, он съел половину шоколадки, которую сам и принес, и ушел, оставив в блюдце окурки и пепел.
Во вторник в школьный подвал, куда мальчишки-семиклассники переносили пособия из кабинетов, где еще не было ремонта, а Таня следила за порядком, зашла учительница биологии Беленькая.
— Татьяна Викторовна, подойдите к телефону в учительской.
Они вместе поднялись наверх.
— Вам повезло, просто случайно проходила мимо и услышала звонок, — объяснила Беленькая, — там же сейчас никого не бывает.
— А кто звонит? — Таня думала, что она понадобилась завучу или кому-нибудь из учителей.
— Не знаю. Приятный мужской голос, — и Наталья Федоровна свернула в коридор.
— Да, — Таня взяла трубку.
— Привет, беглянка! Где прячемся? — услышала она бодрый голос Максима.
— Я не прячусь. Ты больше не звони сюда, — попросила Таня.
— Хорошо, — согласился Максим, — лучше я приеду в школу, если ты не всплывешь.
— Да я, правда, не прячусь. У моей подруги умер отец, она с мужем уехала на похороны, а дочку оставила со мной. Я пока временно живу у них, отвожу ребенка в садик, кормлю.
— И когда они вернутся?
— В воскресенье.
— И ты это время будешь жить у них?