Не отвечая на этот прямо поставленный вопрос, начальник всё же взял слово и высказал дельное предположение. Видимо, он был не вполне типичным руководителем и не из тех начальников, которые ни за что не станут ломать голову над разными заковыристыми производственными затруднениями – для чего же тогда подчиненные.
– А вот как ты думаешь, не могли они через окно уйти? Внизу окна с решетками, но на других-то их нет. Положим, есть труп – зарезали подельника – почему? как? не важно – вахтерша их застукала – они понимают, что вот-вот мы приедем… Не могли они быстро перетащить его в одну из комнат? Ты сам говоришь, что замки там хреновенькие – гвоздем можно открыть, а для знающего человека это и вовсе не замок. Так вот. Перетащили, закрылись изнутри, а потом спустили покойника через окно на землю и сами вылезли. Не могло такого быть?
– В принципе могло… Я, к сожалению, поздно об этом подумал – уже мы уехали оттуда.
– Вот! Не подумал, – начальник с удовлетворением ткнул носом подчиненного в обнаруженную недоработку, – а думать-то в нашей профессии не вредно.
– Но это только в принципе, – попытался хоть как-то защититься лейтенант, – а практически маловероятно, по-моему. Надо же какие-то веревки, чтобы труп спустить, вообще возня… Не сбросили же они труп просто из окна. …Хотя… – он призадумался, – могли, конечно, и сбросить – риск большой – шуму много – но, может, в такой ситуации и оправданный. Если у них рядом была машина, это имело смысл. …Но если это так, то работать должны были какие-то отчаюги – с большим стажем – сявки бы на такое не решились. Чего им надо было в этом институте? Я утром велел Игнатьеву – я его там оставлял на ночь, – чтобы он посмотрел под окнами, нет ли чего. Но никаких явных следов. Асфальт. Сухо.
– А зачем им вообще уносить труп? – еще раз вмешался в разговор заслуженный работник МВД, – какой в нем для них прок? Смотались бы побыстрее сами, да и всех делов.
– Э, не-ет! – с энтузиазмом вскинулся лейтенант. – Тут, по-моему, всё понятно. Во-первых, пока нет трупа, мы не знаем, кого убили. А они вполне могут опасаться, что через его личность мы можем найти дорожку и к ним. И потом: они же соображают, что разговоры об убийстве – еще не факт убийства, и если труп не обнаружен, не будет, скорее всего, и уголовного дела по факту убийства.
– О! Тут ты в самую точку попал. – Начальник увидел подходящий момент для вынесения своей резолюции. – Нет трупа – нет и достаточных оснований для возбуждения дела. Вот в таком ключе и пиши. Требуется, дескать, дополнительная проверка – ну, сам там сформулируешь поаккуратнее. Не будем торопиться. Случай какой-то мутный, а за нами и так куча недоработок числится. Зачем к ним еще и эту хрень добавлять. А ты, конечно, разузнай и проверь всё, что можно. Раз дело не заводим, то придется тебе этим заняться – больше некому.
– Ладно. Я тогда сейчас в этот институт съезжу, поговорю там с директором. А рапорт я вам попозже занесу. – Лейтенант помедлил и уже было встал со стула, но потом, видимо, решился и сел снова. – У меня тут вот еще какое соображение. Хочу вас спросить. …Вахтерша эта сильно испугана, хотя старается виду не подавать. Это вроде бы понятно. Этого и следовало ожидать. Но у меня такое ощущение, что страх у нее вызван не только тем, что позади – труп нашла, – но и тем, что впереди, так сказать, в будущем. Чего-то, мне показалось, она ожидает и боится этого. Ничего она подобного не говорила, но мне так показалось. И вот я думаю, не могла ли она сама выпустить бандитов и позволить им унести труп? Я не считаю, что она с ними в сговоре – тогда бы она просто не стала нам звонить. Но, вот предположим, она позвонила и заперлась, как сумела, в коридорчике перед выходом – появились двое-трое, тащут покойника и говорят ей: стой, бабка, не беги, мы тебя всё равно найдем и хоть из-под земли достанем – хочешь жить, выпусти нас и молчи про это – иначе… Если так, то понятно, чего она боится: с одной стороны, бандитов, а с другой – нас – понимает, что, если мы про это узнаем, она попадет в сообщники. Как вы думаете, может такое быть?
Но спрашиваемый начальник уже утерял интерес к обсуждению запутанной истории:
– Всякое может быть. Думай, ищи, проверяй. Действуй, короче. …Всё на этом. Свободен. У меня дела.
На таком оптимистично-энергичном напутствии подчиненному и закончилось это небольшое, но важное для нашей истории милицейское совещание.
В НИИКИЭМСе намеревавшийся поговорить с директором лейтенант был, как читателю уже известно, перенаправлен к заму по АХЧ, должность которого в это время занимал Василий Суренович Хачатрян. Поскольку этот персонаж должен будет еще появиться в нашей истории – по воле судьбы (или, как мы уже решили, по воле случая) и к своему несчастью он оказался в нее крепко впутанным, – стоит сказать о нем несколько слов.