— Это была я. Мне очень жаль, Рид. Я должна была показать ей, как им пользоваться. Я думала...
— Всё в порядке, Анита. Это не твоя вина.
— Воды уже хватит. Нам теперь нужно молоко, — пробормотал Робби мне на ухо. Он отошёл от раковины, чтобы подойти к холодильнику, нашёл молоко, и налил немного на бумажное полотенце. Затем вернулся, и прижал его к моим глазам. — Лучше?
— Немного, — пробормотала я. Вообще-то, я чувствовала себя восхитительно. Но не могла допустить, чтобы он узнал об этом.
Я ненавидела мысль о том, что Робби теперь знает о моей груди. Я хотела бы, чтобы никто не знал. Если бы подобное сделала Клара, то она бы не допустила, чтобы хоть кто-нибудь узнал об этом. Не очень-то удобно говорить людям "о, да, они выросли" тогда, когда у твоей идентичной близняшки грудь не изменилась. Папа разрешил бы Кларе пойти на операцию, не такое уж большое дело, но нет. Клара назвала меня фальшивкой, и сказала, что с моей стороны нелепо даже просить её о подобном, и вбила между нами клин ещё глубже.
Но я гордилась собой из-за того, что это сделала. Эндрю посчитал, что я так поступила из-за него, но единственной причиной подобного поступка была я сама. Теперь я чувствовала себя более уверенной. Я не пошла на чрезмерное увеличение, всего лишь с размера А до размера С. И что такого в том, что я не хочу говорить о своей груди со всем миром?
— Ну, кажется, я достаточно запачкал брюки для одного дня, — пошутил папа. — Рад видеть тебя, Робби. Правда, рад. — Напряжение моего старика ушло, и проявилась его мягкая сторона. Он не превратился в Рида Райдера за одну ночь, потому что у него был кол в заднице. Он стал Ридом Райдером потому, что был лёгким человеком, и его невозможно было не любить. И всё же, ему удалось удивить меня, когда папа протянул руки и сжал своего бывшего приёмного сына в крепком объятии. Учитывая папино поведение в последний день перед отъездом Робби, его жест не мог не удивить меня. — Что привело тебя назад в Блу-Крик?
Робби, со своей стороны, сжал папу в медвежьем объятии. Они похлопали друг друга по спине, мужчины часто так делают, а затем оторвались друг от друга так, словно в моей жизни только что не произошёл самый унизительный момент.
— Я купил бар, — ответил Робби, пожав плечами. — Вы его знаете, паб "У Майка", на Морган Стрит.
— Не шутишь? Я рад за тебя.
Робби опёрся на стойку недалеко от того места, где я всё ещё стояла, склонившись над раковиной, и наши руки чуть соприкоснулись. Его присутствие рядом со мной словно обеспечивало мне защиту. Неужели он специально встал так близко ко мне?
— Ты заставил старика Майка продать его бар? — с удивлением спросила Анита. Она прошла чуть дальше в кухню, и положила свою сумку на кухонную стойку, заметно расслабившись.
— Да. И причём чертовски дёшево, — ответил Робби. — Я занимаюсь восстановлением баров. Понимаете, типа как с домами. Я задёшево покупаю их, реставрирую, и выгодно продаю. Так я зарабатываю.
— И за это дают хорошие деньги? — спросил папа.
— Как повезёт, каждый раз это игра в рулетку. Пока мне везло.
— А твоя мама? Где она сейчас?
— В Тампе, Флорида. Мама откопала какого-то полуслепого, стоящего одной ногой в могиле, восьмидесятилетнего миллиардера, — ответил он с заразительной улыбкой. — Наверное, это любовь.
Папа расхохотался, его смех заполнил кухню.
— Рад за неё, — он присел, и хлопнул себя по колену. — Рад за неё. Рад слышать, что она следует за своей мечтой. — Потом Рид направился к холодильнику. — Кто что хочет? Здесь есть всё, что угодно. Анита?
Пока Анита и папа были заняты нашим промышленных размеров холодильником, Робби осмотрел мои глаза. Я стояла неподвижно, когда мужчина взял меня за подбородок и повернул в свою сторону. Вынув из моих рук смоченное в молоке полотенце, он краешком промокнул уголки глаз. Жест был милым, и моё сердце чуть затрепетало. Могут ли эти чувства к нему быть тем, на что я надеялась? Что бы они ни значили, я их приветствовала, всё что угодно, чтобы отвлечься от мыслей о Лео.
— Прости меня за это, — прошептал Дин. — Если ты хочешь, я позволю Аните обрызгать себя, и тогда мы оба будем неудачниками.
Я не удержалась от улыбки.
— Так по-джентльменски с твоей стороны... но в этом нет нужды. И всё же, мне любопытно, откуда ты знал, что молоко поможет?
— По собственной глупости. Несколько лет назад я участвовал в чемпионате по поеданию горячих крылышек в Теннеси. Крылышки были в соусе "Хабаньеро", и каким-то образом, он попал мне в глаза. Второй худший момент в моей жизни.
— А какой был первым?