— Скажи, что ты сожалеешь, киллер.
— Никогда.
— Ладно. — Я подумала, что он продолжит возню, но вместо этого, Лео прижался ко мне губами так мягко и нежно, как только было возможно. От его сладких как ад поцелуев, от того, как Мэддокс сжимал мои руки за головой, и от того, как слабый лунный свет очерчивал голое мужское тело, я практически билась под ним в конвульсиях. Никогда в жизни не была так одурманена.
Но Лео снова резко остановился. Он слез с меня, и пробормотал себе под нос несколько ругательств. Затем снова устроился рядом таким образом, чтобы оказаться за моей спиной, а не на мне.
— Нам лучше уснуть, пока мы не нарушили все границы, которые я пытаюсь установить.
— Ещё одна вещь, — прошептала я. — Скажи, зачем ты притворяешься. Пожалуйста.
Он вздохнул, но рассказал всё без прикрас.
— Раньше я напивался так, словно это было моей работой. В старшей школе в основном. Затем перестал, потому что выпивка затягивала меня в дыру, гораздо темнее, чем кроличья. Я делал много всего, чем нельзя гордиться. Вещи, от которых твоя кожа стала бы гусиной. Вещи, с которыми сейчас мне тяжело жить. Я ненавидел себя и, наверное, мне нужна была альтернатива... — он на миг остановился, как будто обдумывал следующие слова. — Люди до сих пор ожидают от меня определённых действий, и я продолжаю так поступать, потому что притворяться всегда легче. Или, может быть, мне просто нравится играть с окружающими. Не знаю.
Я прикусила губу. Что всё это значило? Я знала, что Лео далёк от совершенства, и что у него есть тёмная сторона. Но, серьёзно, что всё это значило?
— А Мэгги знает об этом?
— Не знает.
— Я не скажу... — у меня не было ни одной причины рассказывать Мэгги о чём-либо. — Но, Лео... почему ты сказал мне? Ты не обязан.
— Ты спросила, — одной рукой он обхватил моё лицо. — Ты всегда задаёшь сложные вопросы. Не знаю почему, но я должен быть честным с тобой. Это очень страшное, но освобождающее чувство. С тобой нет никакой необходимости притворяться кем-нибудь другим. И после того, как я провёл с тобой так много времени за последние два дня... за всю свою жизнь я не ощущал такой свободы. Я расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать, Клара. Просто скажи мне, что мы не вернёмся к тому, что было между нами ещё три дня назад.
Я сглотнула странный комок, который образовался у меня в горле.
— Не вернёмся.
— Хорошо. Мы сможем поговорить завтра. Давай спать, киллер.
Что мы и сделали.
КТО-ТО ПИХАЛ МЕНЯ В ПЛЕЧО. Я вывалилась из глубокого сна и обнаружила, что на меня уставилась Стеф. Она выглядела очаровательно в рабочей одежде, вся такая чопорная, в чёрном и белом. И по какой-то причине, на её лице играла широчайшая, слащавая улыбка.
— Мило, — одними губами проговорила она.
Мне потребовалась секунда, чтобы разобраться, где я и с кем. Две сильные ноги и две определённо принадлежащие мужчине руки обхватывали моё тело, укрывая лучше, чем любое снугги. Лео. Он остался на всю ночь и не отодвинулся ни на дюйм после того, как мы вместе уснули, если не считать его медленное и ровное дыхание. Я не хотела шевелиться. За всю мою жизнь мне ни разу не было так удобно, и я, совершенно определённо, ни разу не проводила ночь в чьих-нибудь объятиях. Можно я заморожу этот момент и буду переживать его вечно?
В прошлую ночь... Лео был чертовски мил со мной. Я слышала, как люди называют Мэддокса разными именами, ни одно из них не было настолько приятным, что его можно было бы повторить, но никто в здравом уме никогда в жизни не назвал бы его "милым". Мои раздражающие, надоедливые друзья-бабочки снова начали порхать в животе. Если Лео проснётся и будет вести себя не так как прошлой ночью, я даже не знала, что буду делать.
— Я говорила тебе, — прошептала Стеф, нависая над нами. — Я же говорила тебе, что он не сможет слишком долго оставаться вдали от тебя. Знаю, что он сходит по тебе с ума. Теперь ты должна мне двадцать баксов.
Я закатила глаза. Когда я вчера появилась у Стеф, она попыталась убедить меня, что мы с Лео "созданы друг для друга", или ещё в какой-то похожей ерунде. Думаю, что маленькая предательница всё ещё носила свою футболку "Команда Лео".
— Мне нужно закончить собираться. А вам лучше вставать, если ты не хочешь, чтобы мои соседки обслюнявили твоего Лео, — прошептала она, подмигнув мне. — И кто бы мог подумать, что он так религиозен? Это горячо.
Что? Прежде чем я успела спросить, о чём она говорит, подруга развернулась и ушла, оставив нас одних.
— Я не настолько религиозен, — голос Лео был грубым и колючим, что застало меня врасплох. Его глаза были закрыты, но моргнув, он открыл их, чтобы посмотреть на меня. О, Боже... абсолютно несправедливо. Глаза Мэддокса были затуманены, а вид голого мужского тела всё ещё был не для слабонервных. Проклятие! Утром он был чертовски сексуален, тогда как я, совершенно точно, выглядела как лохушка.
— Хм, хорошо выглядишь, — пробормотала я как полная идиотка, а мои щёки уже горели. Я что, правда, только что произнесла это? "Хм, ты хорошо выглядишь"? Серьёзно? Кто-нибудь, пожалуйста, пристрелите меня. Я зарылась лицом в подушку.
Лео обхватил моё лицо руками и заставил посмотреть на него. На лице Мэддокса играла широчайшая, совершенно не свойственная ему улыбка.
— Не смущайся меня, — мужчина накрыл мои губы своими, демонстрируя, насколько сильно он не смущается в данный момент.
Мускулы моего живота сжались. Видимо, Лео плевать на то, как я выгляжу утром, утреннее дыхание, и всё остальное, он прижался своими губами к моим и украл поцелуй. Потом ещё один. И ещё. Затем всосал мою нижнюю губу и начал её покусывать, словно завтрак был подан. Его пальцы двигались у меня на талии, очерчивая край моих трусиков, искушая и поддразнивая.
— Почему на моём диване лежит обнажённый мужчина? — раздался в комнате чей-то голос.
Можно назвать это странным? Я вырвалась из хватки Лео и скатилась с дивана. Лидия — соседка, которой я отдала кепку "Янкиз", прищурив глаза, смотрела на меня. Серьёзно? Если бы Лео сейчас здесь не было, я бы высказала ей всё, что думаю. Может быть, здесь и её квартира, но я же не трахаюсь с ним на диване приятельницы. И, кроме того, судя по взглядам, которые она продолжала бросать на Лео, я бы сказала, что единственным человеком, на которого злилась девушка — была я.
— Это Лео, — сказала я. — Надеюсь, ничего страшного, если он останется ещё ненадолго. Мы уйдем, как только Стеф соберётся на работу.
Её губы на секунду сжались.
— Как угодно, — она пожала плечами и пошла к кофе-машине, бормоча под нос, — ты могла хотя бы надеть на себя что-нибудь, и перестать хвастаться своим бойфрендом.
Я повернулась к Лео, надеясь, что он не слышал, как Лидия произнесла слово на букву "б". Но видимо, Лео всё-таки слышал, потому что на его лице снова была до безумия широкая улыбка. Мэддокс встал, и одним быстрым движением надел свою рубашку. На долю секунды я впервые увидела его грудь при дневном свете. Она была гладкая, без волос, а при виде мужского пресса мне сразу же захотелось купить чёртов членский билет в спортзал. Я заметила ангельские крылья на спине парня ещё раньше, но никогда бы не подумала, что у него их больше. Там было ещё три или четыре, но он закрыл их прежде, чем я успела рассмотреть.
По правде говоря, меня никогда не заботили татуировки. Я не понимала, кто может захотеть поставить на теле отметки. Мне нравилось перекрашивать свои волосы, и в данный момент была одержимость сиреневым, но не то, чтобы я хотела оставить сиреневые волосы навсегда. Однако всего лишь за три секунды моё мнение полностью переменилось — в зависимости от рассматриваемого предмета. Татуировки, а особенно татуировки на Лео, были горячи, как грех. Теперь меня съедало единственное желание — узнать о них больше. Почему я раньше никогда не хотела узнать его настоящего?