К началу июня 1941 года почти все войсковые инженерные части и подразделения западного направления были задействованы на создании новых пограничных укреплённых районов (Западная Украина, Западная Белоруссия и страны Прибалтики вошли в состав СССР в 1939 году). К началу войны новые фортификации не успели достроить и занять войсками, поэтому немцы легко их захватили, а инженерные подразделения, не располагавшие ни автотранспортом, ни оружием (кроме карабинов), частью взяли в плен, частью уничтожили.
Таким образом, в первые недели войны мы потеряли почти половину довоенного состава строителей. Именно их должны были заменить на строительстве оборонных рубежей Москвы ополченцы, старшеклассники, студенты.
Решение о начале строительства Государственный комитет обороны принял 18 июля. Можайская линия обороны общей протяжённостью в 220 километров должна была пройти от Московского моря (Волжское водохранилище), западнее Волоколамска и Можайска до слияния рек Угра и Ока. Предстояла огромная работа: поднять 7,5 миллионов кубометров земли, уложить около 25 тысяч тонн цемента, 51 тысячу тонн гравия и щебёнки, использовать 590 тысяч кубометров лесоматериалов. Сроки установили жёсткие — первая очередь должна была быть подготовлена к обороне 15 октября, вторая — к 20–26 ноября. Предполагалось, что ежедневно на этих рубежах будут работать свыше двухсот пятидесяти тысяч жителей Москвы, Московской и других близлежащих областей.
Вот как вспоминает о строительстве укрепрайона Анатолий Черняев: «…Это был истфаковский отряд, пара сотен ребят со всех курсов… началась работа — противотанковые рвы вдоль берега. Взялись яростно, весело, с энтузиазмом. По мере того, как ров углублялся — до трёх метров, землю приходилось бросать всё выше. И через пару дней от непривычной физической нагрузки ломило по ночам всё тело… Атмосфера сгущалась, тревога закрадывалась в наши души… На западе и на севере от нас уже отдалённо погромыхивала артиллерия… По тревоге нас снимали с недорытых рвов ещё три раза…Немцы легко обходили эти „линии Мажино“[16] — мы это определяли по отдалённым взрывам снарядов и бомб, которые рвались уже с боков и даже, казалось, в нашем тылу… Наше поэтапное отступление от Снопоти к Москве продолжалось до начала сентября. Мы рыли, немец обходил наши сооружения, нас срочно отвозили дальше, мы опять рыли, он опять оказывался у нас за флангами…»[17]
Можайскую линию обороны строили и ополченцы. Из «Дневника ополченца» Петра Пшеничного, комиссара полковой артиллерийской батареи 4 дивизии народного ополчения (той самой, что позже будет сражаться под Наро-Фоминском — см. далее):
«16 июля. Начались земляные работы широкого масштаба по восточному берегу Днепра…
18 июля. Продолжаем возводить укрепления на возвышенностях у деревни Нероново, пренебрегая осторожностью и маскировкой. В 16 часов фашистский разведчик на бреющем полете начал нас расстреливать, к счастью, никто не пострадал; но этот случай научил людей осторожности…».
…Иногда одна лопата, которой орудовал стоящий глубоко внизу человек, взлетала кверху только до половины эскарпа, до приступочки в стене, оставленной для другого человека, тот подставлял другую свою лопату и ждал, пока нижняя передаст ему свой груз, после чего он взметал свою ношу ещё выше, к третьему…
…— Десант, верно, — сказал Лёшка. — Перелетел, гад. Целый месяц строили. А он и воевать не стал… перелетел и высадился. Опоздали наши то…
Строительство оборонительных сооружений (вверху — женщины роют противотанковые рвы под Москвой; внизу — рубежи Можайской линии обороны). 1941.
…Фрицевские самолеты скрылись, оставив в воздухе эти вонючие бациллы…
Немецкие агитационные листовки, 1941 г. Текст гласит: «Пропуск действителен для неограниченного количества переходящих на сторону германских войск командиров и бойцов РККА».
Пропуск. «Пред’явитель сего, не желая бесмыссленного кровопролития за интересы жидов и комиссаров, оставляет побеждённую Красную армию и переходит на сторону германских вооружённых сил. Немецкие офицеры и солдаты окажут перешедшему хороший приём, накормят его и устроят на работу».
16
Линия Мажино — французская система укреплений на границе с Германией длиной около 400 км, названная по имени инициатора её сооружения, военного министра Франции Андре Мажино. До Второй мировой войны считалась самым неприступным фортификационным сооружением в мире. Немецкие войска обошли её через Арденнские горы.