Убедившись, что чернила высохли, Самуил скрутил пергамент в узкую трубочку, достал из той же торбы крохотную белую тряпочку, обернул и перевязал шнурком.
– Это камея, оберег, – сказал он, протягивая ее Зяме. – Носи всегда с собой. Только в баню снимай – и сразу, как вытрешься, надевай обратно. И по ночам больше не бодрствуй, по ночам спи.
– Как? – удивился Зяма, благоговейно принимая камею. – Ведь ночь – «эт рацон» – самое лучшее время для занятий.
– Не самое, ох не самое. Послушай, что я тебе расскажу. Ты теперь один из нас, поэтому можно. Только, сам понимаешь, все, о чем мы в дальнейшем будем говорить, – не для чужих ушей. Ни родителям, ни братьям, ни лучшим друзьям – ни слова, ни полслова, ни четверть слова.
Зяма аж весь внутренне подобрался, сжал зубы, пытаясь удержать торжествующую улыбку счастья. Вот наконец оно произошло, явился наставник и начинается сокровенная учеба! После стольких лет ожидания Всевышний вспомнил о нем, обратил на него Свое улыбающееся лицо и послал счастливое стечение обстоятельств!
– Все живое питается Божественным светом, – начал Самуил. Говорил он негромко, но каждое слово звучало увесисто и в ночной тишине напоминало Зяме далекое погромыхиванье надвигающейся грозы. – Авайе, имя Всевышнего, несущее свет, употребляется только в единственном числе. Оно одно – подобно тому, как Он один. Имя Элоким существует только во множественном, потому что распределяет этот свет каждому из бесчисленного множества существ, населяющих землю. Представь себе огромную бочку с водой, а из нее тянутся шланги к горшкам с цветами. Есть цветы, пьющие много воды, и шланг к ним подходит широкий. А есть нуждающиеся в каплях, к ним идет тоненькая кишочка, из которой капает по чуть-чуть. Каждому своя порция света.
Элоким – это не отдельная, упаси Боже, сущность, а инструмент, обслуживающий Авайе. Нижний иерусалимский Храм был точным отражением верхнего, небесного. И Божественная энергия лилась потоком через его врата и окна на землю. Когда нижний разрушили, поток энергии резко уменьшился, поэтому все на земле стало меньше. Да, до разрушения люди были выше и сильнее, и меньше болели, и жили дольше, плоды были крупнее, а урожаи более тучные.
Самуил отпил из кружки и взглянул на начинающие сереть окна.
– Ночью врата в иерусалимском Храме запирались, отсюда мы понимаем, что и в верхнем происходит то же самое. Верхний Храм не разрушен, он существует, и все на земле живет благодаря ему. Но если ночью Божественная энергия не спускается вниз, как же все сущее продолжает существовать?
А вот так: энергия идет кружным путем, через ангелов по имени Кроваим. Но эти ангелы хоть и Божьи творения, однако те еще штучки! Лучшую, высокую часть энергии они забирают себе, а худшую, почти мусор, сбрасывают вниз. Поэтому ночью пробуждаются самые низменные чувства, грубые эмоции, греховные помыслы. Разум мира спит, а плоть правит. И понимающим известно, что после полуночи ничего хорошего не выучишь и не поймешь. Ночью нужно спать вместе с разумом мира, а утром вставать с новыми силами и приниматься за учебу, понял?
Зяма буквально онемел, сказанное переворачивало его представления с ног на голову. Вот это урок! Вот это скрытый праведник! От прикосновения к тайне, от сладостного чувства причастности его била дрожь.
– Ох, еще как понял, – еле вымолвил Зяма. – Так и сделаю. Как вы велите, так все и сделаю.
– Хорошо, – Самуил встал из-за стола, словно дожидался именно этих слов. – Я ухожу, а камея будет тебя вести. Ни о чем не беспокойся, выходи на дорогу, она сама подскажет направление. Если собьешься или заблудишься, я сразу вернусь. Но постарайся быть самостоятельным. Это очень важно – научиться ходить без помочей. Помни, главные шаги в своей жизни нистар делает сам.
Самуил ушел, а Зяма еще долго сидел, не веря собственному счастью. Да, вот так вот просто и происходят невероятные вещи, чудеса, дела дивные! Открывается дверь, заходит скрытый праведник, и вся жизнь внезапно приобретает иное значение и новый смысл.
– Он назвал меня нистаром, – в сотый раз повторял Зяма. – Да, он четко и внятно произнес это слово и не менее ясно сказал, что и я иду по этому пути! Да, да, да, да, я иду путем нистаров, скрытых праведников! Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!
Он вскочил на ноги и от избытка чувств запрыгал, заскакал по бейс мидрашу в неумелом танце радости.
Начиная с того дня, вернее с той ночи, жизнь Зямы пошла по иному руслу. Он ничего не сказал ни родителям, ни соученикам. Зачем? Скрытое знание потому и называется скрытым, что о нем не болтают и не хвастают, а всячески прячут от посторонних глаз и ушей. А посторонний тут весь мир, все-все, кроме узкого круга избранных, посвященных в тайну.