Молодые аколиты в панике отпрыгнули назад, а падре судорожно кивнул и расправив в руках, как оказалось, тонкий пергамент, сунул мне его под нос. Истинный язык был записан на слух латиницей, но поскольку некоторых звуков в этом алфавите не существовало, возникла путаница.
— Вот тут, — я ткнул пальцем в непонятное место, — это должно звучать, как «ж» или всё-таки как «ч»?
Священник дёрнул покрытой испариной головой и сфокусировал глаза на тексте.
— Мне кажется здесь не запятая, а апостроф, — неуверенно прошептал он, — а вот тут пробел. И вот тут.
— Ага! Тогда получается не «Солнце обретёт смысл, напиток философа», а «Солнце обретёт Благодать, если напоить философа»! — обрадовался я. — Вот только причём тут «Солнце» и кто такой этот «философ Меркурий»?
Падре покачал головой, показывая, что «моя твоя не понимать». Ну да, я произнёс всё это на Истинном. Блин… А если загуглить?
«Меркурий, коронующий философию» — не то…
«…увидел прохождение меркурия по диску солнца…» — не то…
«Меркурий в созвездии стрельца эвольвирует синтез между метафизическим…» — ерунда какая-то…
О!
«Солнце управляет золотом… Меркурий — ртутью…», «Философская ртуть является принципом металличности…», «Часто ртуть без примесей называли философской, придавая ей мистические свойства».
— Тогда получается не «напоить философа», а скорее «напоив чистой ртутью, смешанной с серой в красное стекло», — я по-новому прочитал строку, помогая себе пальцем.
Нет, всё равно не понятно. Акцент почему-то делается на красное стекло. Или рецепт диктовали эстеты, или…
А что вообще может получиться если смешать серу со ртутью? Гугль?
«…в тонких осколках киноварь прозрачна, обладает ярким алмазным блеском».
Хм. Похоже здесь просто описание прозрачных кристаллов киновари. Ну ка, попробуем…
— Пустое золото обретёт Благодать, если его напоить киноварью. Благодать можно выпить, в результате чего получится некий «красный лев», которого нужно смещать с… э-э-э… этиловым спиртом, выпарить, после чего получится «чёрный дракон», из которого дистилляцией можно получить красную жидкость, которой нужно вновь напоить пустое золото.
Победным взором оглядываю священников. Если у седовласого вновь расфокусировался взор и по лицу обильно течёт пот, то его молодые коллеги чувствуют себя гораздо лучше: один достал маленький револьвер и целится в меня, а второй выставив коленку, словно стоящая на болоте цапля, строчит что-то на небольшом листке бумаги, лежащем на выставленной ноге. Очевидно, он записывает мои откровения.
Интересно, это правда работает? Из обычного золота с киноварью действительно можно извлекать Благодать? А то у меня дома как раз должен оставаться обмылок, который остался от «олимпийского» золота.
Фотографирую пергамент на смартфон и тут же отправляю снимок в облако. Зная сколько времени у меня живут смартфоны, лучше подстраховаться.
И да, я кажется понял, как работала эта странная «молитва». Возможно, старым демонам не нужно было гуглить «меркурий философа» и «солнце», и они сразу же понимали суть рецепта. И тогда перспектива быстро получить большое количество Благодати запросто могла отвлечь их от текущих дел и «изгнать» ворога на рынок за киноварью. Вот только… если бы это реально работало, то на Земле бы уже не осталось этих прозрачных красных кристаллов, а получившие таким образом силу демоны к этому времени уничтожили бы людей. Поскольку такого не произошло, то очевидно, что этот текст всего лишь уловка. Навроде рецепта философского камня, который даст сразу и золото, и вечную жизнь.
Но я всё равно как-нибудь попробую!
Возвращаю священнику крест, который как-то сам собой, автоматически, оказался в моём кармане, и вежливо спрашиваю:
— У вас осталось что-то ещё?
Троица синхронно покачала головами.
— Может быть какие-нибудь вопросы?
Вновь синхронное покачивание.
— Тогда всего хорошего, синьоры, не смею вас задерживать, нас ждут великие дела!
Я обошёл их компанию, следя за тем, чтобы Мегуми всё время находилась в моей ауре и направился к «людям Камелии», которые стояли метрах в десяти от нас возле двух пикапов, и во время «экзорцизма» общались друг с другом на повышенных тонах, активно жестикулируя при этом.
— Доброе утро! — выдвинулся ко мне на встречу солидный пожилой мужчина в синем шерстяном свитере поверх голубой рубашки, и двумя руками вцепился в протянутую мной ладонь. — Я Абеле, и все мы рады приветствовать вас на этой древней земле, которую веками потом и кровью поливали наши предки. Извините, но мы все очень волнуемся, поэтому сразу же хотелось бы узнать, как сейчас обстоят дела у Матери?