— Хорошо, это понятно. Теперь понятно почему ты о нём вспомнил лишь спустя столько лет.
— Можешь не верить, но узнал я о нём только месяцев назад, — печально вздохнул патриарх.
— Как же так? — Ещё сильнее удивилась Евгения.
— Твой дедушка был тем ещё интриганом, до самой смерти плёл свои интриги. Кроме него о бастарде знал лишь Афанасий, но тому приказали рассказать мне правду лишь при определённых условиях. Так что лишь прошлой осенью я обо всём узнал.
— Как я понимаю не стань мой неназванный брат магом, то тайна умерла бы вместе с Афанасием.
— Всё так. Но судьба распорядилась иначе.
— Так, у тебя есть ещё один сын, причём он был твоим вторым ребёнком, пускай и не от мамы. И ты хочешь взять его в свой род. Я-то тут причём?
— По определённым причинам я считаю, что пока не стоит признавать его и брать в семью. Не самое подходящее время для этого: твои братья ссорятся за место наследника, а мы только недавно заключили союз с Долгорукими. Не хватало нам волнений в семье из-за появления бастарда. Другое дело если пройдёт немного времени, а парнишка выучится и станет ещё сильнее как маг. Тогда и с наследником я разберусь, всем найду чем заняться в будущем. И тут, казалось бы, стоит просто подождать, но это не наш случай. Бастард действительно оказался талантом: великолепные показатели в учёбе, попадание в программу поддержки талантливой молодёжи, бесплатное обучение в университете, повышенная стипендия. И в этом проблема. Государственные шавки уже кружат возле него, не подпускают к нему никого и заявляют о своих правах на него. Во время учёбы в Академии его обязательно будут окучивать, обещать золотые горы если пойдёт на государственную службу…
— Мы не можем сейчас принять его в род, но при этом не должны дать Романовым завербовать его, — догадалась Евгения. — А раз ты говоришь со мной, то я должна как-то помочь тебе с этим.
— Умница. Нам очень повезло с тем, что парня в этом году отправляют учиться именно в Московскую Академию, в которую поступила и ты. Вы будете в одном потоке, так что у тебя будет возможность приглядывать за ним. Если государственные шавки начнут действовать, то и ты не плошай: начинай сама зазывать его на службу нашему роду.
— Ты хочешь сделать его слугой? — Уточнила девушка.
— Нет. Полноценное признание, он станет членом нашей семьи. Однако парнишке не нужно об этом знать. Пообещай ему различные блага если будет служить Салтыковым. Тебе ведь и врать особо не придётся — после признания он получит то, о чём и мечтать не мог. Из обычного, пускай и очень умного простолюдина, в аристократы. Ещё мы обязательно поможем ему развить его способности, посвятим в некоторые хранимые нашим родом секреты магии. Великий Маг это не только престиж, но и немалая сила на службе семьи. А там и женим его очень удачно.
— Дай угадаю — Машка Долгорукая? Ей ещё шестнадцать, но через три года её как раз можно будет выдавать замуж.
— Как вариант. Породнится с Долгорукими будет неплохой идеей, это укрепит наш союз. Но поглядим будут ли более удачные варианты. У твоих братьев всё же тоже нет ещё невест.
— Если я выполню твою просьбу, то ты позволишь мне выйти за Кирилла?
Николай ухмыльнулся, а затем достал из ящика стола сложенный вдвое лист бумаги и передал его дочке. Та взяла его в руки, развернула и начала изучать написанное на нём. А это было письмо от патриарха Дементьевых.
— Это… Вы уже договорились о помолвке⁈ — Девушка была очень удивлена. И ещё очень рада. Раз уж патриархи двух семей приняли такое решение, то вряд ли решатся всё отыграть обратно. А значит они с Кириллом всё же поженятся.
— Женя, я могу быть очень благодарным. Ты очень старалась заслужить право сама выбрать жениха, я постоянно откладывал этот вопрос из-за этого. И теперь я готов дать тебе желаемое. Но ты должна помочь мне.
— Я согласна! — Тут же выпалила девушка.
— Хорошо, но ты должна хранить всё это в секрете. Никто кроме нас не должен обо всём этом знать пока я не решу, что пора рассказать всем о бастарде.
— Договорились. Кстати, а кто был его матерью?
— Это так важно?
— Если его матушка тоже из какого-то рода, то и другие могут захотеть его забрать к себе в род.
— Нет, его мать… Она была обычной служанкой. И избавилась от сына сразу после родов вообще не вспоминала о нём. Так что никто больше им не заинтересуется.
Евгения могла бы обвинить отца в том, что он изменил матери с какой-то служанкой. Но такова уж природа вещей. К тому же, в мире, где правит патриархат и является нормой, когда у мужчины-аристократа обычно две и крайне редко три жены, обращать на подобное внимание считается моветоном.