— Конечно нет! — Тут же заявил тот. Почуял, что вступаем на очень тонкий лёд. — Но можно взять небольшую передышку, чтобы я, да и британский дипломат связались со своим начальством и дополнительно обсудили вопрос о вире?
— Конечно, я готов подождать ради восстановления справедливости.
И вот мы разошлись в стороны, вновь начались звонки и обсуждения. А я ждал. Мы могли бы уже закрыть этот вопрос, но раз кто-то решил задвинуть Салтыковых и лишить их того, что они должны получить по всем законам, то мы будем добиваться этого иными методами. Повторюсь — мне кровавая бойня не нужна, совсем уж доводить ситуацию до абсурда не буду. Договоримся и тогда уже сегодня история будет закончена раз и навсегда. В ином случае придётся решать эти вопросы другими, менее приятными для остальных.
На сей раз ждать несколько часов не пришлось. Уже минут через сорок ко мне подошёл переговорщик с мобильным и сказал, что со мной хочет поговорить аж сам Император! Ох и крепко их там на самом верху прижало раз Романом решил самолично со мной поболтать. Видимо британский монарх был недоволен тем, что он хоть отступил и пошёл на какие-то уступки, но вместо этого его людям всё равно угрожают и даже требуют огромной виры. Посмотрим, что он хочет мне сказать.
— Слушаю, Государь, — сказал я в трубку.
— Салтыков, как ты объяснишь то, что несмотря на мои договорённости с британским императором ты всё ещё собираешься атаковать консульства и перебить там всех? — С ходу перешёл он к главное теме разговора. И да, я оценил, что он назвал меня Салтыковым.
— Так ведь мой род всё ещё не получил ни извинений, ни виры. А ведь я и мои родные главные пострадавшие во всей этой истории. Вот и пришлось мне угрожать ради того, чтобы восстановить справедливость.
— Допустим… Но у меня с моим венценосным братом уже имеются определённые договорённости. И выходит, что я сам их нарушаю. Уводи людей, позже я обсужу с твоим патриархом этот вопрос и что-то вам передадим из имущества Шишкиных.
— Прошу прощения, но мы и так ДОЛЖНЫ получить солидное количество активов Шишкиных за то, что они участвовали в попытках навредить моему роду. Вопрос о вире со стороны британцев это не решает.
— Парень, ты хоть понимаешь с кем ты так нагло говоришь? — Романов туту же забыл про спокойный тон голоса, теперь откровенно чувствовалось угроза.
— Государь, я прекрасно понимаю с кем говорю, поэтому слежу за своими словами. Лишь пытаюсь выяснить правду и понять кто же наплевал на меня и мой род. Нужно отказаться от своих претензий? Хорошо, я так и сделаю, причём прямо сейчас. Только ты мне точно скажи Государь — ты приказываешь мне забыть о законной вире?
Ответа не было, лишь молчание. Ну да, да, думай жалкий Романов. Решил обделить мою семью? Не нравится, что мы являемся оппозицией и поэтому решил обделить? Или просто позаботился о себе, а о нас забыл? Мне причина не важна, важен только результат.
— Это мой приказ — забудь про британцев, — в итоге сказал Романов. — Если тебе и твоей семье будет угодно, то…
— Я всё понял, Государь, — нагло перебиваю его. — Сейчас же покину Екатеринбург вместе со своими гвардейцами. А по пути обязательно сообщу о вашем решении отцу.
Затем я сбрасываю звонок. Общаться с Романовым больше нет ни желания, ни причин. Кто бы знал, что этот император такой дурак. Впрочем, мне ли не знать, что среди монархов зачастую водятся всякие идиоты, глупцы и ребята с большим самомнением. Вот сейчас мы одному такому урежем всё лишнее и покажем, что зря он пошёл против Салтыковых.
— Мы уходим, — сказал я одному из гвардейцев кидая сотовый переговорщику.
— Молодой человек, хочу заметить, что вы слишком поспешны и делаете хуже лишь своему роду, — сказал надменно переговорщик.
Видать почуял поддержку со стороны Государя, который заставил меня отступить и расхрабрился не в меру. Дурак. Я сейчас как раз раздражён тем, что император оказался идиотом решившим напрямую оскорбить один из главных родов среди оппозиции. А тут ещё эта мелка шавка решила на меня свою пасть разинуть.
— Миньоны, оторвите ему язык, — приказал я, выходя из палатки.
— Что? Да как вы… Эй, отпустите меня! Уберите это от моего лица! Нет, я… ААААА!
— Не сочтите за грубость, мне даже по духу ваше решение, но могут быть проблемы, — сказал гвардеец, поравнявшись со мной пока мы шли прочь из временного лагеря, разбитого у консульства. — Это человек Государя, а учитывая ситуацию, это могут посчитать прямым вызовом власти Романовым.