— Слушаю, Государь, — сказал я в трубку.
— Салтыков, как ты объяснишь то, что несмотря на мои договорённости с британским императором ты всё ещё собираешься атаковать консульства и перебить там всех? — С ходу перешёл он к главное теме разговора. И да, я оценил, что он назвал меня Салтыковым.
— Так ведь мой род всё ещё не получил ни извинений, ни виры. А ведь я и мои родные главные пострадавшие во всей этой истории. Вот и пришлось мне угрожать ради того, чтобы восстановить справедливость.
— Допустим… Но у меня с моим венценосным братом уже имеются определённые договорённости. И выходит, что я сам их нарушаю. Уводи людей, позже я обсужу с твоим патриархом этот вопрос и что-то вам передадим из имущества Шишкиных.
— Прошу прощения, но мы и так ДОЛЖНЫ получить солидное количество активов Шишкиных за то, что они участвовали в попытках навредить моему роду. Вопрос о вире со стороны британцев это не решает.
— Парень, ты хоть понимаешь с кем ты так нагло говоришь? — Романов туту же забыл про спокойный тон голоса, теперь откровенно чувствовалось угроза.
— Государь, я прекрасно понимаю с кем говорю, поэтому слежу за своими словами. Лишь пытаюсь выяснить правду и понять кто же наплевал на меня и мой род. Нужно отказаться от своих претензий? Хорошо, я так и сделаю, причём прямо сейчас. Только ты мне точно скажи Государь — ты приказываешь мне забыть о законной вире?
Ответа не было, лишь молчание. Ну да, да, думай жалкий Романов. Решил обделить мою семью? Не нравится, что мы являемся оппозицией и поэтому решил обделить? Или просто позаботился о себе, а о нас забыл? Мне причина не важна, важен только результат.
— Это мой приказ — забудь про британцев, — в итоге сказал Романов. — Если тебе и твоей семье будет угодно, то…
— Я всё понял, Государь, — нагло перебиваю его. — Сейчас же покину Екатеринбург вместе со своими гвардейцами. А по пути обязательно сообщу о вашем решении отцу.
Затем я сбрасываю звонок. Общаться с Романовым больше нет ни желания, ни причин. Кто бы знал, что этот император такой дурак. Впрочем, мне ли не знать, что среди монархов зачастую водятся всякие идиоты, глупцы и ребята с большим самомнением. Вот сейчас мы одному такому урежем всё лишнее и покажем, что зря он пошёл против Салтыковых.
— Мы уходим, — сказал я одному из гвардейцев кидая сотовый переговорщику.
— Молодой человек, хочу заметить, что вы слишком поспешны и делаете хуже лишь своему роду, — сказал надменно переговорщик.
Видать почуял поддержку со стороны Государя, который заставил меня отступить и расхрабрился не в меру. Дурак. Я сейчас как раз раздражён тем, что император оказался идиотом решившим напрямую оскорбить один из главных родов среди оппозиции. А тут ещё эта мелка шавка решила на меня свою пасть разинуть.
— Миньоны, оторвите ему язык, — приказал я, выходя из палатки.
— Что? Да как вы… Эй, отпустите меня! Уберите это от моего лица! Нет, я… ААААА!
— Не сочтите за грубость, мне даже по духу ваше решение, но могут быть проблемы, — сказал гвардеец, поравнявшись со мной пока мы шли прочь из временного лагеря, разбитого у консульства. — Это человек Государя, а учитывая ситуацию, это могут посчитать прямым вызовом власти Романовым.
— Пускай считают, — отмахнулся. — Романов уже показал, что ему плевать на Салтыковых и их можно задвинуть ради личной выгоды. Ладно бы пообещал что-то взамен, но нет — решил откупиться активами Шишкиных, которые и так должны по большей части отойти нам. Кстати, позвони Наталье, объясни ситуацию и скажи, что теперь мы хотим получить семьдесят пять процентов активов Шишкиных. Причём самые жирные проценты, а государство пускай забирает всякую мелочёвку.
— Как бы патриарх не сказал, что вы берёте на себя слишком многое…
— Отец либо покажет, что он действительно достойный патриарх Салтыковых и лишь согласится со всеми принятыми мною решениями, да сам начнёт раскручивать это дело, либо… Подтвердит, что случившийся бунт в семье, козни моей мачехи и действия братьев результаты сугубо его ошибки и он не учится на них. Однако я верю, что батенька примет правильное решение. За последние несколько дней он сумел убедить меня, что мне ещё очень рано думать о том, чтобы занять его место. Так что наша ссора с Романовыми только начинается. И скоро она всерьёз вырастет в своих масштабах…
Глава 39
Стоило только мне и гвардейцам отъехать от консульства как тут же позвонил Николай. Тому позвонил Император и много чего наговорил, но тут отдаю должное патриарху — он сказал лишь, что принял слова императора во внимание и сам разберётся что и почему произошло у британского консульства. Вот я ему и обрисовал всю ситуацию.
— Понятно, Романов в своём духе, — сказал Николай. Голос у него был не мрачный, но явно чувствовалось, что он, мягко говоря, недоволен. — Решил активами Шишкиных закрыть с нами вопрос, а сам снял все сливки с британцев. Это он зря, с Шишкиных мы и так должны получить своё. Они использовали связи и арестовали тебя по ложному обвинению, оказывали давление, а затем попытались убить тебя, дважды, а также напали на твой особняк, в котором была Женя. Мы имели право взять большую часть активов этой семьи за подобное, а власти должны были утереться так как в этом деле втёмную использовались правоохранительные службы.
— Ты упускаешь одну деталь — всё это Шишкины делали едва ли не по указке британцев, — напомнил я. — Только вот Романов упускает эту мелочь и даже не предложил никаких иных вариантов виры, которую бы выплатили именно бриты. Да, я специально высказал столь огромную сумму, чтобы они поторговались. Однако император отказал нам в этом и видимо пытался сказать, что мы получим ещё какие-то активы Шишкиных взамен. Я не стал его дослушивать и что-то говорить в ответ на это предложение, мне показалось это оскорбительным.
— Ты всё сделал правильно. Хорошо, бери Наталью и возвращайтесь.
— Она ещё торгуется за активы Шишкиных, — уточнил я.
— Не думаю, что у неё хоть что-то удастся в виду новых вводных, — вздохнул Николай. — Но приезжай к ней, посмотри, что выходит. Если будет очевидное затягивание или даже отказ от передачи любых активов Шишкиных, то забирай Наталью с собой.
— Думаешь Романов пойдёт на это? — Спросил я. — Если с британцами он мог ссылаться на то, что сложившаяся ситуация сильно навредит внешней политики, то попытка отстранения Салтыковых от делёжки трофеев, полученных с Шишкиных это уже не просто наглость, а нарушение всех правил и устоев. Это не одобряет даже лояльные правящему роду семьи.
— Ты практически бросил ему вызов от лица Салтыковых ведя столь дерзко, помешал выйти из ситуации абсолютным победителем и в итоге создашь немало проблем с аристократией, когда вся эта история станет достоянием общественности.
— Ага, хочешь сказать, что теперь император должен идти на конфликт или же всё будет выглядеть так, что он сдал назад, в то время как мы втаптываем фамилию его рода в грязь? — Догадался я. — Только это путь в никуда, он лишь ухудшит своё положение и аристократия будет очень недовольна. Никто не захочет потом оказаться на нашем месте.
— Победа спишет большинство проблем, а недовольных можно чем-то задобрить. Хотя бы теми же активами Шишкиных. Он будет и дальше обострять ситуацию и давить на нас в надежде, что мы сломаемся быстрее. Наверняка дело дойдёт практически до полноценного беспредела со стороны властей, но придётся с этим смириться. И атаковать в ответ. Император ещё не осознаёт, что ему в этом противостоянии не победить.
Я лишь улыбнулся. Не ошибся я в Николае, он после той беседы в камере действительно словно открыл в себе второе дыхание и теперь полностью оправдывает титул патриарха княжеского рода. Благодаря этому мне теперь ещё очень много лет не придётся задумываться о том, чтобы занять место главы рода. Это сильно облегчит мою итоговую задачу.