боли могут слышать только эти звезды.
Да уж, даже и в мыслях подобного не было. Я-то представлял себе всю семью в
сборе. Бабушек. Соседей, толпящихся у двери. Друзей рядом. Представлял, как весь
дом придет в восторг при первом крике малыша. Как будут хлопать по плечу, поздравлять, громко смеяться.
Вот как все должно было быть.
Повитуха вынесла бы младенца ко мне, а все вокруг зааплодировали бы. Мария
бы пока отдыхала, а мы устроили бы празднество. Весь Назарет бы гулял.
83
А это что такое? До Назарета пять дней пути. А мы здесь... в овечьем загоне. С
кем здесь праздновать? С овцами? С пастухами? Со звездами?
Что-то есть в этом неправильное. Что за муж из меня? Даже не смог обеспечить
жене повивальную бабку. Даже кровати нормальной нет. Вместо подушки —
ослиная попона. Вместо дома — сарай из соломы и сена. Воняет отвратно. Звери
орут что есть мочи. Я уже и сам пропах, как пастух.
Я что-то упустил? Что я не так сделал, Боже?
Ты послал ангела и провозгласил, что у нас родится сын. Это же не я сам
придумал! Я уже представлял Иерусалим, храм, священников, толпу зевак. Может, даже язычники пришли бы. Целое шествие. Ну или хотя бы какой-то праздничный
обед. Это же Мессия, в конце концов!
Или если бы Он родился не в Иерусалиме, то хотя бы в Назарете. Уж всяко было
бы лучше. По крайней мере, там у нас есть дом, собственный бизнес. А здесь что у
меня есть? Уставший мул, связка дров, кувшин с теплой водой. Совсем не об этом я
мечтал! Не таким я представлял рождение сына!
О нет! Я снова назвал его так! Неужели опять? Я не хотел, так вышло... Все время
забываю... Он же не мой сын. Он — Твой.
Это Твой ребенок. Твой план. Твой проект. И уж прости мне этот вопрос... но
неужели таким вот образом Бог посещает мир? Я думал, будет сошествие ангелов.
Все эти вопросы по поводу беременности жены я еще мог терпеть. И этот путь в
Вифлеем. Ладно, пусть. Но зачем же рожать-то Его в хлеву? А, Боже?
С минуты на минуту Мария должна родить. Не ребенка — Мессию. Не младенца
— Бога. Так обещал ангел. В это верит Мария. И в это — о, Боже! Боже мой! — я и
сам хочу верить! Но Ты уж пойми: не так-то это легко. Выглядит все как-то уж очень...
ну как-то... странно.
Я не привык к таким странностям, Боже. Я же плотник. У меня все детали
должны подходить одна к другой. Я противник всяких крайностей. Я
придерживаюсь чертежей. Отмеряю семь раз, прежде чем один отрезать. Сюрпризы
не числятся среди друзей строителя. Мне всегда нужен план. Еще до того, как я
начну что-то делать.
Но на этот раз, оказывается, я уже не плотник. Я — инструмент. Молоток в
Твоем кулаке. Гвоздь в Твоих пальцах. Долото в Твоих руках. И это Твой проект, а не
мой.
Выходит, глупо задавать все эти вопросы. Прости, что я упорствую. Мне не так
уж легко всему этому довериться, Боже. Хотя Ты и не говорил, что это будет легко...
Но еще один вопрос. Последний. Ты же послал тогда ангела... Неужели нельзя
было послать еще одного? Ну если не ангела, то хотя бы человека. Какого-нибудь
путешественника или хозяина гостиницы. Ну или даже пастуха. Я-то здесь никого не
знаю.
Вот я и думаю: молился ли Иосиф подобной молитвой? Может быть, да. Может
быть, нет.
Но ты, скорее всего, молился.
Оказался там же, где и Иосиф. Между тем, что сказал Бог, и тем, что кажется
совершенно бессмысленным. Ты сделал все, что Он сказал. И все лишь для того, 84
чтобы потом спрашивать себя: «А Он ли вообще это говорил?» Чтобы напряженно
вглядываться в небо, затянутое мрачными сомнениями и задавать «вопросы
Иосифа».
На правильном ли ты пути? Не повернул ли случайно налево там, где надо было
направо? И был ли вообще какой-то высший план за всеми этими схемами? Все ведь
получилось совсем не так, как ты думал.
Каждый из нас знает, каково это — искать свет во тьме. Может, не на улице
рядом с овечьим хлевов, а рядом с операционной палатой. На обочине шоссе. На
кладбище. Мы задавали свои вопросы. Подвергали сомнению Божий план. И
недоумевали: почему Бог делает то, что Он делает.
Вифлеемское небо не в первый раз услышало мольбу озадаченного пилигрима.
Так вот, если ты спрашиваешь о том же, о чем спрашивал Иосиф, я посоветую тебе
поступить так же, как поступил Иосиф. Повинуйся. Именно так он и сделал.
Повиновался. Когда ангел призвал его. Когда Мария объяснила все, что случилось.
Когда Бог послал в Египет.
Он слушался Господа.