Aesthetic:
https://sun9-15.userapi.com/aUlZm233yexi_RRmJGaBcK70NIy_r-NPSW7jJw/Agumal1Fp88.jpg
Днем в «Рейнбоу» посетителей немного — вся шайка музыкантов обычно стекается к вечеру, а после одиннадцати и до семи вечера здесь в основном заходят перекусить и пропустить чашечку кофе более приличные слои населения. Владельцу «Рейнбоу» удалось сделать свое заведение комфортным для всех — как взрослых и приличных клерков, так и для молодежи.
Джо заваривает кофе для мужчины за столиком у окна — он приходит каждый день, и она знает, какой кофе он предпочитает, американо без сахара и молока, — когда дверь снова хлопает. Она привычно поднимет глаза, думая, что увидит либо нового посетителя из соседних офисов в Западном Голливуде, либо Даффа, но видит девушку в джинсах и рубашке, на животе завязанной узлом. Лицо девушки кажется Джо знакомым; она вглядывается в тонкие черты и едва не роняет чашку, когда понимает — перед ней стоит Саманта.
Бывшая девушка Винса. Одна из бывших девушек Винса, которым он походя жизнь поломал. Джо не слышала о ней ничего с тех пор, как Нил её оставил — Саманта с радаров исчезла, а сама Джо попыталась её разыскать, но так и не смогла, а потом стало не до того. Подругами они не были, и Джо умыла руки ещё в тот момент, когда Сэм решила начать с Винни встречаться. Чем это закончится, было ясно любому, кто с Нилом был знаком достаточно близко.
— Сэм? — на всякий случай, переспрашивает Джо.
— Она самая, — та дергает плечом, и в ней, кажется, ничего не осталось от милой девочки, по уши в Винса влюбленной. — Привет.
— Мне долго ждать свой кофе? — мужчина подает голос, отвлекаясь от каких-то важных бумаг.
— Сейчас, — откликается Джо. Пока она несет американо к его столику, она чувствует, как у неё дрожат руки, и кофе она не расплескала только чудом.
Саманта исчезла, и никто о ней ничего не слышал. Не то чтобы Джо действительно очень активно пыталась разыскать её, но задавала вопросы их общим знакомым. Все только пожимали плечами — девочка будто провалилась сквозь землю.
Джо помнит Сэм совсем другой. Сэм из прошлой жизни была очаровательной и доброй, старалась не выпендриваться. Многие удивлялись, что Винс вообще нашел в ней, когда вокруг было полно горячих цыпочек? Но Сэм была очень хорошенькой, хотя и смущалась, когда Винс усаживал её на колени и целовал — в губы, в шею, показывая, кому Сэм принадлежит на самом деле. Джо знает, что, даже занимаясь с Винни сексом, Саманта пыталась быть тише, будто Бог мог услышать её.
Бога нет. Джо знает.
Сейчас перед ней стоит молодая женщина, в глазах которой больше нет света — только усталость. Длинные русые волосы Сэм обстригла чуть ниже плеч, и теперь они мягко завиваются на концах. Между бровей залегает тонкая морщинка.
Джо понятия не имеет, что сказать.
— Ты будешь что-нибудь? — наконец, она прочищает горло и задает свой обычный вопрос. — Кофе, пиво?
Сэм качает головой.
— Можно просто воды? — она садится на высокий барный стул. — Ты совсем не изменилась.
Вежливая фраза «ты тоже» застревает у Джо в горле, врать ей не хочется. Она в стакан наливает воду и протягивает Саманте. Что она может спросить? Зачем Сэм здесь? Куда она пропала? Где была всё это время? Джо догадывается, что Саманта вряд ли возвращалась к родителям: стоило правде об её отношениях с Винсом вскрыться, и семья выставила свою дочь за порог. Сэм жила в Мотли Хаус вместе с группой; вместе с Винсом, они шатались по съемным комнатам и жилищам друзей, а потом Винни встретил Бэт Линн и выкинул Саманту из своей жизни без сожалений.
Джо злилась на него месяц. Не разговаривала — недели две. Но какой смысл был во всем этом, если Винс поступил так, как считал нужным? И если Никки всё же выплатил ему свою ставку в споре — а спорили они, что Сэм не сдержится и переспит с Винни? Всему этому уже шесть лет, поросло быльем и забылось… до сегодняшнего дня.
— Почему я должна измениться? — спрашивает Джо. Просто чтобы что-то спросить.
— Я думала, Никки способен довести кого угодно, — Сэм делает глоток, на краю стакана остается отпечаток неяркой помады. — Я… видела его вчера. И Винса.
Разговор выходит странным. Джо опирается локтями о барную стойку, смотрит на женщину перед собой — Сэм шесть лет назад было всего шестнадцать, а сейчас около двадцати двух, но выглядит она старше.
— Мы с Никки — друзья, — привычная ложь слетает с языка Джо легко.
Она и сама привыкла считать себя другом Никки Сикса. Иногда — другом с привилегиями, но по сути, это ничего не меняет, как не меняет и её чувств. Её сердце давно превратилось в измочаленный болью кусок мяса, Никки топчет его раз за разом, разбивает в пыль, а потом возрождает: прикосновениями, поцелуями, сексом, жадным шепотом на ухо «Моя, моя, моя…», и Джо верит ему, чтобы потом снова растоптать свою гордость. И винить ей некого, кроме себя.
— Друзья, я помню, — кивает Сэм, и в уголках её рта застывает горькая полуулыбка. — Я видела Никки в «Венере».
У Джо в голове со щелчком складывается паззл: она помнит, что Винс говорил, будто они собираются посетить один из стрип-клубов, в котором планируют снимать новый клип. Значит, Сэм…?
— Я там работаю, — в Саманте и правда не остается ничего от той юной и милой девочки, если она говорит о своей работе так спокойно. — Платят неплохо.
— Мне и здесь хорошо, — Джо кивает на своё королевство бутылок с алкоголем, но в сердце у неё вонзается тонкая игла. Сэм не заслужила быть стриптизершей и танцевать на потеху мужчинам, не заслужила разбитой жизни, не заслужила боли, которую Винни принес ей.
Она заслужила другого — красивого дома за зеленой изгородью, доброго мужа, ребенка, что будет бежать к ней с поделками и рисунками. Заслужила диплом хорошего университета и хорошую работу, заслужила улыбаться искренне, а не горько, как сейчас.
Сэм отпивает ещё воды.
— Зачем ты пришла? — Джо не находит ничего лучше, как спросить напрямую. — Ты как сквозь землю провалилась тогда. Почему ты сейчас появилась?
Покачав головой, Саманта отставляет стакан.
— Я шесть лет убегала — от вас всех. От тебя, от Винса, от Никки и остальных, хотя Mötley Crüe все эти годы преследуют меня всё равно, и, наконец, нашли меня снова. Я видела Винса вчера в клубе, и он меня узнал. Джастис сказала ему убираться от меня подальше, но он… — Сэм усмехнулась.
Джо знает: жизнь умеет ломать людей. Жизнь нагибает тебя и натягивает, как рок-музыкант натягивает шлюху, иногда без смазки. У Саманты должна была быть «золотая» жизнь, но она променяла её на отношения с Винсом Нилом, которые не продлились и года. У Саманты могла быть счастливая семья, но что у неё осталось теперь? И что есть у самой Джо?
Она скашивает глаза на кольцо на пальце. Ну, по крайней мере, у неё есть Дафф, и они собираются пожениться. Эта мысль почему-то оставляет едкий привкус во рту.
— Сама не знаю, зачем я пришла, — признается Сэм наконец. — Может, я хочу, наконец, понять, почему я? Знала ли ты, что Винс и Никки поспорили на мою чертову девственность? Или, может… — она сглотнула, — может, мне нужен совет, что делать, если я всё ещё люблю Винса Нила?
Джо моргает.
Чего она, по сути, могла ещё ожидать? Винс умеет произвести впечатление. Винс умеет въесться в кожу, проникнуть в кровь, стать ядом — так же, как умеет это Никки. Джо сама отравлена Сиксом, как Сэм отравлена Нилом, и у неё нет ни совета, ни просто утешения. У неё только боль, которую не может залечить Дафф, не мог залечить Раззл. Дафф, как и Раззл, пытается нежностью спасти её израненную душу, но Джо нужен Никки. Всегда был нужен и всегда будет. Она не строит иллюзий — она знает, с кем спит, но и знает, кого будет любить всю жизнь.
Джо задумчиво крутит вокруг пальца тонкое кольцо с маленьким камнем, подаренное Даффом.