Это значит — Джо не может ничего посоветовать.
Она чувствует, как закипает в груди привычная злость на Винни, закипает и тут же утихает, потому что злиться на Винса — дело гиблое.
«Почему ты вообще шагнула в это снова, Сэм?» — вопрос на языке вертится, но Джо, на самом-то деле, знает ответ.
Потому что любит. И в этом они обе похожи.
— Прости, Сэм, — произносит она. — У меня нет для тебя совета. Просто… не дай ему уничтожить тебя снова.
Можно было бы сказать: Винс делает это не со зла, он просто… такой, как есть, да. Эгоистичный мудак. На Сансет Стрип вообще плюнь в любого — и попадешь в самовлюбленного эгоиста с завышенным чувством собственной важности. Можно было сказать: уходи, убегай, пока не поздно. Винс женится, а ты снова останешься у колодца разбитых надежд. Если эти надежды там вообще есть. Да только любой совет — это руководство к действию, а может ли Джо взять на себя ответственность за чужую жизнь и чужое сердце?
Она так не думает.
Сэм качает головой, и в глазах у неё по-прежнему пепел.
— Нельзя уничтожить то, чего нет.
И становится ясно: никакими надеждами там и не пахнет. Винс Нил — отрава похлеще Никки, въедается в кости, медленно пожирает изнутри. Саманта уже подписала себе приговор.
Джо смотрит ей вслед, и ей кажется, что она видит судьбу Сэм, как на ладони. Ей хочется ногами отпинать Винни за всё, что он делает, но Винс даже не поймет, в чем проблема, и за что его бьют. А Саманта падает в эту бездну, и некому поймать её у самого дна.
Вернувшись в «Рейнбоу», Джо обнаруживает там только Даффа и Слэша. Она утыкается лбом Даффу в плечо, и он целует её в макушку, но ни о чем не спрашивает. А если бы и спросил, у неё вряд ли был бы ответ.
========== Декабрь 1987 ==========
Комментарий к Декабрь 1987
Aesthetic:
https://sun9-67.userapi.com/F5vyqM0iAU9-qihAM2_XMe_JixgFNB4md2_d8w/YZETWCQB4yc.jpg
Кольцо, подаренное Даффом полгода назад, поблескивает на электрическом свету. Джо смотрит на небольшой сапфир и думает, что поступила правильно. Думает, что всё равно не смогла бы стать ему хорошей женой. Никаких скандалов: Дафф — не Никки, он не превращается в оружие дальнего поражения, стоит чему-то в его жизни пойти не так.
— Ты всё же не можешь разлюбить его? — Дафф зарывается пальцами в светлые волосы. Он тоже басист, тоже популярен, тоже красив, да только не в этом всем дело, Джо просто не любит его. Она была влюблена, но влюбленности с любовью не имеют ничего общего.
Она кивает.
Дафф смотрит на неё, у него в голубых глазах что-то затухает, он трясет головой и улыбается — разбито, но не зло.
— И никогда не сможешь?
У неё в горле что-то сжимается, и она шмыгает носом, как девчонка-подросток, получившая C вместо ожидаемого А. Уроки жизни жестче плохих отметок в школе, ты не можешь стереть свои ошибки и перекрыть их правильными решениями, ты можешь только учесть их. Даффу, в общем-то, не нужно слов, он просто уходит, а кольцо оставляет ей — забывает или на память предлагает сохранить, Джо не знает. Она смотрит МакКагану вслед и одними губами шепчет «Прости меня», хотя и знает, что рана должна отболеть и зажить. Так и никак иначе.
Уж ей это прекрасно известно.
Никки причинил ей столько боли, что шрамы на её сердце — не сосчитать. Она помнит каждую женщину, которой он говорил, что Джо — его лучшая подруга, его самый близкий человек, даже ближе Томми. Помнит Кимберли Фостер, которую Никки приучил к героину. Помнит Литу Форд. И, блять, помнит чертову Вэнити, которая единственная оказалась достаточно проницательной, чтобы природу их отношений увидеть насквозь. Вэнити чуть глаза Джо не выцарапала, когда увидела, что Сикс болтает с ней в «Рейнбоу» — её от Джо оттаскивал сам Никки, и зол он был, как черт. Дафф тоже кипел и прямо в лицо Сиксу орал, чтобы он убрал свою ебнутую подружку из бара подальше, иначе он её сам выкинет мордой в грязь. Джо помнит эту грязную сцену до последнего слова, до разъяренного блеска в глазах Вэнити, и думает, что эта сука, хоть и была наркоманкой, на два метра вглубь видела.
Шрамы, оставленные Сиксом, ноют, стоит ему появиться на пороге бара или у Джо дома. Они — друзья, такова их мантра, и с 85-го они действительно друзья, никто больше. Смерть Раззла была всего лишь преддверием их личного ада. Сердце Джо болело за Никки все эти годы. Наркотики стали его жизнью, он хранил шприцы и дозы буквально по всему дому, и даже полная очистка от героина и кокаина не спасла его — через час он просто позвонил своему дилеру. Наркотики помогали ему забыться, превращали его в параноидальное чудовище, склонное к насилию. Он запирался в доме с оружием и орал, что пристрелит любого, кто подойдет к его двери. Он мог впустить лишь Джо, но стоило ей заикнуться о рехабе — он хватал её за горло. Джо знала, что должна уйти, но не могла.
Как наркотики для Никки Сикса — всё на свете, так и он для неё — вся гребаная жизнь. Никки едва не убил Джо, только услышав просьбу перестать принимать наркотики; на шее у неё расцветали следы от его пальцев, и Дафф рвался разодрать Сикса на лоскуты, но Джо не позволила. Дафф не должен был узнать, что в тот вечер она впервые за несколько лет переспала с Никки — это разбило бы ему сердце. Оно и так разбито теперь, но хотя бы не по этой причине.
Кольцо на столе — немой укор не только её неверности. Это напоминание о сотнях глупостей, которые Джо совершила из-за Никки и которые ещё наверняка совершит. Это её собственный камень на сердце, её ошибка, из которой ей предстоит извлечь горький урок.
— Чертова шлюха! — рычала на неё Вэнити, и, возможно, была не так уж и неправа. Вэнити брызгала слюной и поливала Джо отборными оскорблениями, пока Никки не влепил ей пощечину. Но и тогда она не очень-то успокоилась.
Джо помнит, как Дафф прижимал её к себе, и, возможно, именно в тот вечер она посмотрела на него не просто как на хорошего друга, часто зависающего в «Рэйнбоу» со своей группой. Джо помнит, что, как и Раззлу когда-то, она позволила МакКагану проводить себя домой и остаться на ночь, и помнит, как стискивала в пальцах простыню и кусала щеку, чтобы не назвать его чужим именем.
Никки — наркотик, яд, отрава в её крови. Никки никогда её не отпустит.
Даффу больно сейчас, Джо знает. Но эта боль пройдет, эта боль останется очередным шрамом, и Даффу станет легче, потому что он сможет найти женщину, которой будет важен он сам. Такой, какой он есть — честный и открытый, ценящий в людях умение говорить правду и признавать свои ошибки, готовый давать вторые шансы всем, кто их заслуживает, и даже тем, кто их нисколько не заслужил.
«Нет, Дафф, — думает Джо, — я не смогу его разлюбить».
Она не смогла, даже зная, что «You’re all I need» Никки посвятил Кимберли, и этот жест вывернул наружу всю гниль в его душе, всю его подозрительность и паранойю, всю его мстительность и злопамятность, и умение унизить человека так, что он больше не сможет подняться. Она не смогла, даже когда он познакомил её с Вэнити, даже когда эта сука на всю страну заявила в эфире «Позднего шоу», что скоро станет Сикс. Но не было ли согласие Джо на брак с Даффом такой же мелочной и жалкой попыткой отомстить?
Вряд ли.
Дафф залечивал её раны, помогая им затянуться до шрамов. Дафф помог ей найти новую работу, в баре, где её взяли уже управляющей. Дафф был рядом, когда Никки, будто Скрудж, трясся над своим единственным богатством — запасом наркотиков. И Дафф заслужил её честности. Джо не смогла его полюбить. Её бедное сердце уже давно в кармане у Никки Сикса, даже если он об этом забыл.
В маленькой квартирке у Джо — впервые за долгое время тишина, которая режет уши похлеще громкой музыки. Она закусывает губу, глядя на кольцо, оставленное Даффом, потом надевает его на указательный палец и подхватывает куртку.