— С Рождеством, моя Джо, — он роется в кармане куртки, что-то вытаскивает оттуда. — Я купил тебе кое-что, пока был в туре, — Джо смотрит, как он вытаскивает плетеный браслет и, высунув кончик языка, цепляет ей на запястье. Что-то внутри у неё оттаивает и теплеет, заставляя горячий комок подкатиться к горлу. Никки улыбается, так, как он один умеет: — Я увидел у индейцев в Юте, они торговали своими фиговинами недалеко от нашей площадки. Подумал, тебе понравилось бы.
Джо смотрит на переплетение цветных нитей и не знает, что сказать. За дверью её соседи шумно кричат, кажется, празднуют Рождество. Где-то чьи-то дети ждут Санта-Клауса, а единственный подарок Джо Лоуренс сидит рядом с ней, пьет виски и ждет её реакции на браслет.
И даже если ей хотелось избить его за всю боль, которую он причинил ей, пока был с Литой, Джо… не может. Не сейчас.
— Спасибо, — шепчет она.
— Иди ко мне, Джо, — отзывается Никки, в его глазах взметывается что-то тёмное и давно ей знакомое. Возбуждение проходит электрическим разрядом по нервам. — Я соскучился.
Джо знает, что уже завтра они будут спорить до охрипших глоток, допивать остатки виски, собирать с ковра рассыпанные чипсы и снова ругаться, выбирая пластинку на прослушать. Она знает, что соседи, едва продравшие глаза после празднования Рождества, не будут довольны Никки, курящим на их кухне, а ему будет насрать.
Сейчас Никки возится с ней на полу, стягивая с неё одежду, смеясь ей в волосы, рассыпавшиеся по плечам. Шипит от злости, когда они едва не роняют Дэниелс на пол, подхватывает Джо на руки и валится с ней на постель, сбивая покрывало.
Сейчас Джо наплевать.
— С Рождеством, Никки, — произносит она ему в ухо, когда Сикс, наконец, засыпает, прижимая её к себе. Где-то в ящике её единственного комода у неё тоже лежит для него подарок, но он подождет до утра.
«Я люблю тебя», — думает Джо, но не собирается произносить это вслух.
========== Апрель 1981. Никки ==========
Комментарий к Апрель 1981. Никки
Aesthetic:
https://sun9-71.userapi.com/GgvLAsi7Prx0mC2pB4Nony-pPj5hCmeJtPdm0A/K4NCpBnr7vw.jpg
Кулак впечатывается в рожу Винса, и Никки испытывает злобное удовлетворение, наблюдая, как Винс отшатывается и хватается за физиономию. Нос своему вокалисту Никки, разумеется, не поломал, а бил в скулу, но фингал будет сиять даже ночью. Сэкономит на свете.
Ну разве не зашибись? Ощущение просто охрененное, Никки бы даже повторил удар ещё разок.
Нил, правда, так не считает.
— Ты, блять, совсем охуел?! — вопит, чисто твоя шавка лает.
Мик закатывает глаза, показывая, что не собирается вмешиваться, по крайней мере, сейчас. Он никогда не вмешивается, не в его духе лезть в чужие разборки. Томми по-гиеньи хихикает, и этот звук ездит Никки по ушам, как бензопила. Может, «близнецу» тоже в харю съездить, для ебаной профилактики? Чтоб думал, когда ржать.
Нил не собирается спускать с рук удар. Он широко мажет кулаком, но Никки удается уклониться в последний момент, он отпрыгивает в сторону — на стороне Винса маневернность, но Никки тоже, как и Нил, всё детство провел в драках и знает, как отмахаться от любого противника. Если бы в гримерку не постучался администратор «Старвуда», свара бы не заставила себя ждать.
— Парни, — орет администратор через тонкую дверь, — через пять минут на сцену!
Да ты что, ну охуеть теперь! Их второй концерт в жизни, гребаная апрельская суббота. Вокалист зол как сука. Ну и хрен с ним, он сам напросился.
У Винса дергается верхняя губа.
— Какого хрена это было, Сикс?!
Никки ничего объяснять и не думает, а всем окружающим, кроме Винса, причина и так ясна: Нил решил подкатить яйца к Джо. У Никки всё аж внутри закипело, когда он услышал сомнительный комплимент, который Винс отвесил в сторону Джо, стоило той выйти из гримерки в зал. Спускать такое с рук новому вокалисту Никки не собирается.
— Сам не догадываешься? — когда Никки не удостаивает Нила ответом, за него отвечает Мик. — Если хочешь остаться в группе, следи за языком, идиот.
— Да что я сказал-то?! — Винс подходит к зеркалу, разглядывает пострадавшую рожу. — Твою ж мать, придурок, как я на сцену теперь выйду?
— Раком, — отрезает Мик и, подойдя к Винсу, что-то тихо говорит ему на ухо.
— Ясно, — тянет Нил.
Нихрена ему не ясно, разумеется.
Никки готов поспорить: он знает, что Марс объяснил сейчас. Джо — неприкосновенна, Джо — их почти ангел-хранитель, Джо идет с Никки в комплекте. Трогать её нельзя. Даже дышать в её сторону нельзя. Никки отлично известно, какие слухи о нём и его подруге ходят в тусовке, и не пытается их как-то предотвратить. Да, они с Джо иногда трахаются, и что? Дело вовсе не в этом, и вообще это не ваше собачье дело.
Он закусывает щеку изнутри. Просто Джо — это Джо, его Джо, вот и всё. Его лучшая подруга. Нехрен всяким там к его лучшим подругам хуй примеривать. Даже Винсу. Особенно Винсу.
Никки закрывает глаза и пытается сосредоточиться на выступлении. Они должны начинать с «Take Me To The Top», как и вчера, и хорошо бы сегодня обошлось без мордобоя между ними и зрителями, а то вчерашнего по самое горло хватило. Да ну нахрен, их первые выступления не должны так начинаться всегда.
Томми хлопает его по плечу.
— Эй, не кисни, бро, — до кучи он жизнерадостно пихает Никки в бок, большое, блять, спасибо, — всё норм!
Уж конечно всё норм, выступить в обоссанном «Старвуде» — не Форум в Инглвуде собрать, а жаль. Никки здесь еще с London десятки раз выступал, да и вчерашний концерт прошел в итоге лучше, чем он думал, их даже не замели копы за драку, хоть какой-то прогресс. Нил спешно замазывает тональником намечающийся фингал, но, похоже, слова Старпера, какими бы они ни были, его кое-как успокоили. Или что-то ему объяснили, если он вообще понять в этой жизни хоть что-то в состоянии.
Никки считает до десяти.
Раз. Он уже десятки гребаных раз выходил на сцену. Он не обосрется.
Два. Винс Нил — полный кретин, однако бабы вчера чуть клуб не затопили, пока от него текли, так что он им нужен.
Три. Нихрена перед Винсом извиняться он не будет, не за что ему извиняться. Проехали.
Четыре. Джо в зале, а значит, всё будет о’кей. Она приносит удачу, маленькая засранка Джозефина Лоуренс. Его Джо.
Пять.
Шесть.
— Погнали, — хмыкает Марс. — Чего кота за яйца тянуть?
Семь, восемь. Девять. Десять, мать твою.
Всё раздражение он вымещает в музыке, играя до кровоточащих пальцев. Никки шарашит, как сраную атомную электростанцию, и энергетика, бьющая из него, уходит в зал, заставляя всех, кто ещё вчера скептиком смотрел на новоявленную группу, к чертям разносить «Старвуд» под их песни. Фронтмена лучше, чем Винс, вообще нельзя пожелать: он умеет раззадоривать публику, много треплется между песнями, а если уж поет хреново, так это не такая уж и проблема, всё равно всем насрать. Постепенно раздражение уходит, оставляя лишь чистый кайф от выступления, практически ебаный оргазм.
На «бис» отыграв «Public Enemy #1», они вваливаются в гримерку, насквозь мокрые от пота, довольные приемом и тем, что вчерашнее везение не покинуло их к чертям. Томми швыряет барабанные палочки, на последней песне превратившиеся в щепки, и счастливо бьет Марса по спине, отчего тот морщится — его артрит никто не отменял. Винс падает на диван и тянется за бутылкой Джека, уже почти добитой.
— Прорвались, — ухмыляется он, морщится, потирая щеку. — Нихуево ты бьешь, Сикстер! — он делает глоток. — Мы же проехали?
Никки смотрит на Винса: проехали? Черт знает. Зависит.
— Возможно, — произносит он. Падает на диван и отбирает у Нила бутылку, сам делает длинный глоток. Алкоголь тяжело падает в желудок. — Если ты будешь свой хер в штанах держать при виде Джо. А язык — на привязи. А то я оборву и то, и другое и в жопу тебе засуну.