"Этот особняк принадлежит нашей фамилии много десятков лет! - говорил он возмущенно. - Как ты можешь просить все тут разрушить?! Уничтожить историю моей семьи?!"
Аннет передернула плечами, вспомнив эти слова. Эх, с каким бы удовольствием она уничтожила историю его семьи! Да и саму семью... может, тогда ее выдали бы замуж за более приличного человека, и вся жизнь потекла иначе?
Впрочем, сожалеть было поздно...
-Мамочка! - раздался ликующий детский голосок, и в комнату ворвался живой сгусток энергии: маленькая хорошенькая девчурка с румяным личиком и копной иссиня-черных волос. Дочь графа и графини де Либон явно пошла в отца, и это не могло не радовать ее мать, которая скрепя сердце признавала, что Мариус безусловно красив... красивее, чем она, пускай сравнивать мужчину и женщину нелепо!
Катрин устремилась к матери и обвила руки вокруг ее шеи, откровенно напрашиваясь на ласку. Аннет сдержанно обняла девочку и без особых эмоций коснулась губами ее щеки - символический поцелуй, лишенный истинной материнской теплоты. Женщина так и не научилась любить свою дочь - дочь, столь неприятно похожую на мужа! Графиня узнавала в Катрин ненавистного ей Мариуса, и это убивало в душе любые зачатки нежности.
-Мамочка, я сегодня хорошо занималась! - важно сообщила девочка, пытаясь заслужить комплимент и зная по своему скромному опыту, что ее суровая мать не щедра на похвалы.
Аннет это тотчас подтвердила.
-Было бы странно, занимайся ты плохо, дитя, - холодновато заметила она, равнодушно погладив ее по черным пышным волосам и мягко отстранив от себя. - Это твоя обязанность. Скоро ты поедешь в монастырский пансион, и там нужно будет прилагать еще больше усилий.
Катрин сразу погрустнела.
-Мама, я не хочу, не хочу! - с капризной ноткой запротестовала она. - Я хочу жить с тобой и папой!
-Какие глупости! - рассердилась Аннет. - Я много лет проучилась в этом самом пансионе и не жалею! Там дают приличное образование.
Обещанием "приличного образования" едва ли можно увлечь ребенка, не удалось это и графине де Либон. Катрин надула младенчески пухлые губки и продолжила спор:
-Но я буду видеть вас с папой так редко!
-Отца ты и так видишь редко, - прервала ее Аннет. - Он нечасто бывает дома. У него много обязанностей и дел.
Она поднялась, отряхнула юбку и устремила на дочь пронзительный взгляд сверху вниз:
-Я не потерплю капризов, Катрин! Мы, твои родители, лучше знаем, как следует поступить! - Аннет обернулась к миссис Адамс и недовольно добавила: - Видите? То, о чем я вам говорила. Надеюсь, вы повлияете на нее!
-Конечно, миледи, - последовал лаконичный ответ.
* * *
Мариус был дома уже несколько дней - отпросился со своей полковой службы, чтобы повидаться с дочерью перед ее скорым отбытием в пансион. Это было нехарактерным для него, основную часть времени он обычно проводил с солдатами, компанию которых ценил явно больше, чем общество жены и ребенка. Да и в должности бригадного генерала, до которой успел дослужиться, проявлял себя лучше, чем в роли мужа и отца.
Спускаясь после беседы с дочерью ко второму завтраку, Аннет не была уверена, что рада присутствию Мариуса. Завтракать и обедать в одиночестве, конечно, скучновато, зато так спокойно... никто не треплет нервы, не пытается задеть... рядом с мужем любая трапеза превращалась либо в сражение, либо в монотонное унылое действо, и даже самые вкусные блюда теряли тогда свою привлекательность. Близость Мариуса, казалось, лишала Аннет аппетита... Именно поэтому первый завтрак молодая графиня, сославшись на недомогание, пропустила, но ко второму все-таки проголодалась. И теперь, пересекая холл, женщина терялась в тревожных догадках: каким будет очередное свидание с мужем? Он станет холодно ее игнорировать (что предпочтительней!) или же примется отпускать колкие замечания?
Аннет вошла в столовую, гордо расправив плечи и подняв подбородок, стараясь подбодрить себя и не понимая, насколько воинственный у нее сейчас вид. Мариус же, расположившись за столом со свежей газетой, подметил это сразу.
-Тебе все еще нехорошо, судя по всему? - равнодушно обронил он, бесцеремонно возвращаясь к чтению.
Аннет устроилась напротив мужа и старательно расправила платье на коленях.
-Почему ты так решил? Мне гораздо лучше.
-Вид у тебя кислый, - пояснил Мариус, не отрываясь от газеты. - Впрочем, у тебя часто такое выражение лица...
"Начинается!" - мысленно простонала Аннет. Внешне она сохраняла хладнокровие - это качество муж ненавидел в ней больше всего... о чем женщина совершенно не подозревала.
-В любом случае, спасибо за участие, - не без сарказма поблагодарила Аннет, приступая к завтраку. - Мне это приятно.
-Я рад доставить тебе удовольствие, - едко усмехнулся молодой мужчина, бросив на супругу беглый презрительный взгляд. - Хотя обычно я иначе ублажаю дам...
И снова Аннет сдержалась, хотя внутри бушевала буря. Иначе ублажает, кто бы сомневался?!
-Сегодня вечером состоится торжество в честь нашей дочери, - напомнила она вслух, решив уйти от непристойной, с ее точки зрения, темы. - Катрин ждет его с нетерпением.
-Еще бы! - буркнул Мариус без интереса.
-Тебя дочь не заботит, верно? - скучливо обронила Аннет.
-Ну, будь у меня сын...
-Я была бы рада подарить тебе сына, - ледяным тоном заметила его супруга. - Ты не даешь мне шанса...
Это было правдой. Мариус посещал спальню жены крайне редко и обычно - безрезультатно... Несколько выкидышей - вот единственное, чего добились супруги за промелькнувшие годы, если не считать рождения дочери Катрин.
-Ну, я ведь все-таки оплодотворил тебя несколько раз... - буркнул Мариус, демонстративно погруженный в чтение. Как заметила супруга, он мучил одну и ту же страницу весь их разговор. - Если ты не способна удержать дитя внутри себя, я-то при чем?
Аннет судорожно вздохнула. До чего же неприятным бывает ее муж! И как гадко оформляет свои мысли... неужели нельзя выразиться более корректно?!
-Я способна, - сдержанно произнесла женщина вслух, сделав глубокий успокаивающий вдох. - То, что произошло... это частое явление. Так бывает со многими.
Мариус наконец-то поднял на нее взгляд, посмотрел оценивающе.
-Любопытная у нас беседа! Интригующая... - причмокнул он. - Может, ты просто соскучилась по моим ласкам?
На сей раз Аннет не смогла скрыть смущения, оно проступило неровным багровым румянцем, который окончательно изуродовал ее без того далекое от идеала лицо.