-Мы говорили о детях, а не о... том, что ты упомянул, - сухо выговорила она с по-прежнему пылающими щеками. Одна мысль о ласках супруга вызывала у нее чувство отторжения.
-Боже, неужели ты и в сорок будешь такой скромницей?! Я твой муж, а не кто-то там!
-А ты мог бы, муж, не упоминать имя Господа всуе? - ядовито парировала она, намеренно выделив язвительной интонацией его сомнительный статус. Муж, ха! Сосед - вот это вернее...
-А черта поминать можно? - осклабился он.
-Мариус! - взвилась Аннет, теряя терпение.
-А что произойдет, если упоминать Творца? - хохотнул Мариус, донельзя довольный, что сумел пробить броню Аннет. Видит Бог, не всегда ему это удавалось! - Меня поразит молния?
Но Аннет уже успокоилась. Пожав плечами, она с прохладцей ответила:
-Возможно. Но вряд ли буквально... молния молнии рознь!
-Какая у меня умненькая жена, прям философ! - насмешливо обронил Мариус, складывая газету. - Меня наш разговор утомил, и я уже наелся. Приятного аппетита!
Он ушел вразвалочку, уверенной вальяжной поступью, которая так бесила Аннет. Впрочем, сейчас женщине было не до его походки...
Оставшись в одиночестве, графиня позволила себе проявить эмоции - что и сделала, с силой сжав столовый прибор. Глядя на побелевшие от напряжения костяшки пальцев, она хмуро размышляла над превратностями судьбы.
Какая несчастливая у нее жизнь! А ведь многие завидуют... что и говорить, муж - истинный красавец, к своим 25 стал просто живописен: статный, высоченный, широкоплечий, с непослушной смоляной копной волос и выразительным скуластым лицом с крупными и резкими чертами... глаза - черные, взгляд - огненный, цепкий... губы - чувственные... словом, не мужчина - мечта. Увы, не из ее сказки... Не мечта Аннет.
"И ведь выхода нет, - удрученно размышляла женщина. - Его просто нет!"
* * *
Злополучное торжество, во время которого Мариус и Аннет объявили своим близким о будущем пополнении их семейства, было, конечно, не последним событием такого рода, и молодая чета время от времени устраивала подобные вечера - несомненно, куда более удачные, чем первое, но все равно не очень веселые. Чего-то не хватало их праздникам... казалось бы, и меню продумано до мелочей, и правила этикета соблюдены... а гости откровенно тяготились и старались пораньше улизнуть домой, ссылаясь на мифические дела. Впрочем, Аннет радовалась уже тому, что Мариус не унижает ее в присутствии посторонних. Иногда он бывал почти мил - демонстративно любезничал с нею на глазах других, создавая у всех ложное впечатление счастливой семейной пары.
Этот вечер был именно таким. Мариус играл роль преданного супруга и заботливого родителя, - а бедняга Катрин, не понимая, что это лишь поза, светилась радостью и по-щенячьи ластилась к отцу, греясь в лучах его неискренней "любви".
-Бедная малышка... - обронила сидящая рядом с Аннет Генриетта, наблюдая за Катрин.
-Почему? - удивилась Аннет, с аппетитом расправляясь с пудингом. Поведение Мариуса, пускай и лицемерное, было ей приятно - пускай уж гости думают, будто у них "все в порядке". Так лучше!
-Вы с мужем не любите ее.
Аннет с изумлением покосилась на кузину, ошеломленная ее проницательностью. Генриетта всегда казалась ей немного недалекой...
-Это чувствуется, поверь, - снисходительно сказала Генриетта, правильно истолковав взгляд сестры. - Ну, может, не все чувствуют... но меня-то, многодетную мать, не проведешь!
У Генриетты за минувшие 8 лет родилось еще трое малышей - хорошенькие близняшки и крепенький мальчишка. Пятеро детей - это ли не подвиг?! Аннет с трудом справлялась с единственной дочерью... впрочем, "справлялась" - конечно, громко сказано. Молодая графиня, как некогда ее мать, не утруждала себя чрезмерной заботой... и подобно все той же матери искренне считала, что выбивается из сил, занимаясь капризной дочерью...
-Ты неправа, я люблю свою дочь, - после паузы возразила Аннет, отодвигая тарелку с остатками пудинга. Аппетит после замечания родственницы улетучился... мало кому нравится слышать неприятную правду!
-Как скажешь, - не стала спорить Генриетта, пожимая плечами. - Значит, я ошиблась.
-Да, ты ошиблась! - гневно согласилась Аннет, закрывая тему.
И все-таки слова Генриетты продолжали мучить ее. Женщина размышляла над ними всю ночь, взвешивая на неких абстрактных весах собственной совести. В чем же она ошиблась, перед кем виновата? Перед Мариусом, которому так и не стала хорошей женой? Перед Катрин, которую не любит так, как должна бы? И если виновата - как все исправить?
Что ж, следовало признать - с Катрин уже ничего не изменишь! У них сложились определенные отношения, и с этим следует смириться. Но, возможно, с другим ребенком будет иначе? Особенно если повезет, и родится долгожданный наследник! Сын... Правда, придется терпеть присутствие Мариуса в спальне достаточно часто...
Аннет посмаковала эту идею, размышляя, готова ли к очередному подвигу во имя сына. Ответ был "да" - готова! Но на сей раз нужно быть предельно честной с Мариусом. Пусть тоже знает, на что идет.
С этой мыслью Аннет, вполне удовлетворенная, уснула...
* * *
Свою идею Аннет обсудила с мужем за завтраком. Тема была деликатная, неудобная, и молодая женщина долго ходила вокруг да около, подбирая наиболее корректные слова для столь откровенного разговора.
-Господи боже, ты хочешь, чтобы я активнее выполнял свои супружеские обязанности, так, что ли?! - наконец, воскликнул Мариус, доведенный до белого каления обходными маневрами излишне стыдливой жены. Битый час он пытался понять ее туманные намеки и теперь чувствовал себя круглый идиотом. - Неужели нельзя так прямо и сказать?!
Багрово-красная Аннет, не глядя на мужа, сдержанно ответила на его выпад:
-Нельзя, потому что ты не совсем правильно меня понимаешь.
-А как тогда?! - окончательно вышел из терпения Мариус. С эдакой женой легко свихнуться!
-Ну... - женщина нервно и совсем не аристократично крошила хлеб и покусывала нижнюю губу. - Я хочу иметь сына... и ты хочешь наследника, верно? Нам стоит подумать, что делать...
-Ну, а я разве не то сказал?!
-Ты так выразился, будто я хочу не сына получить, а тебя видеть в своей спальне...
-Какая, к черту, разница?! Итог один! - он сделал глубокий вдох и продолжил спокойнее, с язвительной ноткой в голосе: - И зря ты сомневаешься в своей холодности! Я бы ни на миг не усомнился, что ты меня не хочешь... как мужчину. Ты словно ледяная глыба, словно снежная вершина, словно...