— Из какой бы страны ты не пришел к нам, — произнес он, — но там знают наш язык и учат детей вежливости, мой чужеземный сын! Скажи мне, зачем ты и те, что с тобой, пришли к нам, куда не ступала нога чужеземца? Или вам надоело жить?
— Мы пришли искать неизведанное! — ответил я смело. — Нам надоело старое. Мы пришли с моря узнать неведомое, ведь мы происходим от храброго народа, который не боится смерти, мой уважаемый отец! Но мы прежде, чем умереть, хотели бы узнать кое-что!
Старик издал какое-то непонятное восклицание.
— Пожалуй, это правда, если ты не лжешь, мой сын. Во всяком случае, скажу, что «Та, которой повинуется все» исполнит твои желания надлежащим образом!
— Кто это — «Та, которой повинуется все»? — спросил я с любопытством.
Старик взглянул на носильщиков и улыбнулся.
От этой улыбки вся кровь прилила к моему лицу.
— Ты скоро узнаешь это, мой сын, — произнес он, — если «Она» захочет увидеть тебя во плоти!
— Во плоти? — переспросил я. — Что хочет сказать этим мой отец?
Старик молчал и снова улыбнулся своей ужасной улыбкой.
— Отец, скажи, как называется твой народ?
— Народ наш называется амахаггер, или народ утесов!
— Я могу спросить, как твое имя, отец мой?
— Мое имя — Биллали!
— Куда же мы идем?
— Скоро узнаешь!
Старик сделал знак носильщикам, и они побежали, пока не догнали носилок, в которых сидел Джон, закинув ногу за ногу. Затем носильщики Джона быстро догнали носилки Лео.
Убаюканный ровным покачиванием носилок, я снова заснул, так как чувствовал себя смертельно усталым. Проснувшись же, я увидел, что мы идем по каменистой тропинке, вдоль которой растут прекрасные деревья и цветущие кусты. Тропинка вдруг повернула в сторону, и нашим глазам открылся живописный вид. Перед нами возвышалась земляная насыпь в виде римского амфитеатра. Бока ее были скалистые, заросшие кустарником, а центр представлял собой зеленеющий луг с великолепными деревьями и растениями, омываемый журчащими ручьями. На лугу паслись стада рогатого скота, хотя я не заметил между ними баранов. Я не мог даже представить себе, что это за место. Особенно меня поразило то обстоятельство, что, несмотря на пасущиеся стада, я не видел нигде даже признака человеческого жилья. Где же они живут? Вскоре мое любопытство было удовлетворено: носилки повернули влево и остановились. Видя, что Биллали вылез из них, я последовал его примеру, так же поступили Лео и Джон.
Первое, что мне бросилось в глаза, это несчастный араб Магомет, лежащий на земле. Для него не было приготовлено носилок, он вынужден был бежать все расстояние и был теперь в изнеможении. Оглянувшись, мы увидели, что находимся на площадке, у входа в большую пещеру, где было свалено в кучу все наше имущество, даже весла и парус лодки. Около входа стояли люди, все — высокого роста, красивые, хотя с различным цветом кожи — черные, как Магомет, или желтые, как китайцы. Все были обнажены и в руках держали копья.
Между ними стояли и женщины, удивительно красивые, с большими темными глазами и вьющимися волосами. Вместо шкур одеты они были в короткие юбки из красной кожи. Некоторые — в одежды из желтоватого холста. Как мы узнали потом, это означало различие в их общественном положении. В общем, наружность женщин не была так свирепа, как у мужчин, многие даже улыбались.
Как только мы сошли с носилок, дикари столпились вокруг, с любопытством рассматривая нас. Высокая, атлетическая фигура Лео, его классически красивое лицо, очевидно, привлекли всеобщее внимание, а когда он вежливо снял шляпу и показал свои золотистые кудри, ропот восхищения пробежал в толпе. Затем произошло нечто удивительное. Самая хорошенькая из молодых женщин, одетая во что-то, похожее на платье, с пышными коричневыми волосами, оглядев Лео с ног до головы, свободно подошла к нему, обняла его руками за шею и поцеловала прямо в губы.
Я остолбенел, ожидая, что Лео оттолкнет ее, в то время, как Джон громко заметил: «Вот шлюха!»
Но Лео хоть и удивился, но понял, что мы находимся в стране, которая следует обычаям древних христиан. Он наклонился и возвратил ей поцелуй.
Я задыхался, ожидая чего-нибудь необычайного, но, к моему удивлению, хотя многие из молодых женщин и выказывали некоторое раздражение, старухи и мужчины только усмехались. Когда мы освоились с обычаями народа, тайна разъяснилась. Женщины народа амахаггер равноправны с мужчинами. Происхождение рода считается по материнской линии, и люди гордятся длинным родом женских предков, как гордимся мы нашими предками в Европе. В каждом племени имеется почетный представитель, которого называют Хозяин или Отец. Биллали был Отцом своего племени, состоящего из семи тысяч человек.