– Ты полоумный. Между нами всё кончено! Не плачь, малыш.
– Ди, не надо так. Хочешь, свяжи меня. Я буду делать всё, что ты захочешь.
– Ты из-за денег передо мной так унижаешься, ради протекции? – он оскорбленно смотрит на меня. – Значит так, если завтра тебя не будет на съемках, ты заплатишь неустойку, – наклоняюсь, смотрю на него сверху вниз своим фирменным взглядом, – и ещё, ты не будешь больше актёром, поверь, я могу это устроить.
– Принцесса, я… – прерываю его.
– Тысячу раз говорила, не смей меня так называть!
– Хорошо, королева.
– Встань с колен, позоришься только.
– Я не бедный человек. – Встаёт. – У меня два Оскара, – я высокооплачиваемый актер, у меня звезда на аллее славы. Мне ни к чему твои деньги. И твоя протекция мне не нужна. Мне в день по три предложения присылают.
– Что со съемкой? – не интересно слушать, я без него это знаю. Поэтому он и снимался в моём фильме.
– Да буду я, буду. Просто я звонил твоей помощнице, она меня посылала, от твоего имени, ты трубку не берёшь. Что мне оставалось делать? Я засохну без тебя.
– Ничего, найдётся девушка, польет тебя.
– Но мне никто не нужен кроме тебя!
– Все, Райан, давай на выход. – разворачиваю его.
– У тебя кто-то есть? – он схватил меня за плечи.
Ну как есть? Был, самый лучший мужчина. Даже жалею, что не позволила ему ещё раз. Может, тогда бы меня не бросало в жар от одного воспоминания.
– Точно, есть! Кто он? Я убью этого урода.
– Всё Рай, тебе пора. Моя личная жизнь больше не твоя проблема.
– Ди, два месяца! Грёбаных два месяца мы были вместе! Я жениться на тебе хочу.
– Что? Ты бредишь, «дорогой», – закатываю глаза.
– Дорогой? Значит…
– Нет, это был сарказм. Будь мужиком хоть раз в жизни, просто уйди. – Раздражает невозможно.
– Хорошо, – поджал губы, – я уйду. А ты ещё пожалеешь, – грозит мне указательным пальцем. Будешь локти кусать, но уже поздно будет. Да я сейчас только выйду, целая толпа поклонников соберется.
– Отлично, можешь утешаться, сколько хочешь. Только на съемки приезжай без опоздания. Остальное меня не касается. Ты никто в моей жизни. Ясно? – опять эти телячьи глаза, того и гляди разревется. Всё они поначалу супер-бруталы, а потом куда-то это всё девается.
Захлопнула за ним дверь.
Вот и Незнакомец мог превратиться в это.
***
– Кейт, капучино и быстро, – кидаю помощнице сумку и жакет. – Я тебе говорила, чтобы к моему приходу всё было на столе?
– Извините, мисс Эванс. Сейчас всё будет.
– Во сколько у нас съемки со Смитом? – спрашиваю, когда она приносит капучино.
– В двенадцать… Он придёт? – с надеждой смотрит на меня, щёки краснеют. Что тут у нас? Влюбленность на лицо.
– Проверю. – делаю глоток. – Почему он тёплый?
– Простите, – опускает глаза.
– Последнее время, ты меня только расстраиваешь, стала какой-то рассеянной.
– Извините, – мямлит она.
– Соберись.
– Можно, я с вами на съёмки пойду? – краснеет, как помидор. Диагноз подтвердился: влюбленная дурочка.
– Хорошо. Но предупреждаю сразу, мы едем туда по работе. Не нужно растекаться у его ног лужицей, и хлопать глазками, как корова.
– Что вы, мисс. Я даже не думала…
– Вот и не стоит начинать. Что у нас на сегодня? – она смотрит в планшет.
– В пять встреча с инвестором Вильямом Стронгом.
– Да, я давно добиваюсь встречи с ним. Ты накопала информацию о нём?
– Немного. Лорд, в третьем поколении. Огромное состояние, занимается всем: нефтью, инвестициями, инновациями, благотворительностью.
– Фотографии нашла?
– Нет.
– И я не смогла. Что за темная личность? В нашу эпоху, когда все как под микроскопом. Призрак, а не человек. – Может он такой страшный, что сниматься не любит? Хотя с такими деньгами быть страшным невозможно.
– Всё Кейт, свободна. Принеси рейтинги по последним проектам.
– Конечно, мисс Эванс.
Погрузилась в работу, потом позвонила мама.
– Привет, мам. Как там папа?
– Лучше, Ди. В Швейцарии всё-таки лучшие врачи.
– Я рада. Где он?
– Да вот уже трубку вырывает, – смеётся мама. Значит, правда, кризис миновал.
– Привет, принцесса. – у него бодрый голос. Окунаюсь в воспоминания, где я маленькая беззаботная девочка, которую называют «Принцесса», которую очень любят родители. Та, что верила в сказки и в добро, больше не существует. Теперь я циничная стерва, и назад всё вернуть невозможно.
– Папуль, как твоё здоровье? О тебе хорошо заботятся? Если нет, только скажи, я разнесу их клинику по кирпичикам.
– Нет, Ди. Всё хорошо. Расскажи, как там World Evans? Ты не разгромила его ещё?