И все же…
Я вздыхаю, вдавливая ладони в глазницы. Я никогда не встречал такой женщины, как Вайолет. Кого-то, кто бросает мне вызов, кто заставляет меня смеяться, кто постоянно удивляет меня. Кто-то, кто смотрит на меня так, будто я лучшее, что она когда-либо видела, будто я могу стать всем ее миром, если позволю себе это. Кто-то, чья улыбка заставляет меня хотеть отдать ей все.
Я опускаю кулак и ударяю им в стену позади себя. Моя челюсть сжимается, когда грубый кирпич вгрызается в кожу, но я приветствую боль. Что угодно, лишь бы не врываться обратно в театр и не притягивать Вайолет к себе.
Но это бесполезно. Я замечаю, как она бродит по саду, пробираясь между деревьями, пока не находит меня. Единственный свет исходит от лампочек на дереве в центре сада, придавая этому месту потустороннее ощущение, но его достаточно, чтобы я смог разглядеть беспокойство на ее лице, когда она заходит в тень моей березы.
— Ты в порядке?
— В порядке, — бормочу я, отталкиваясь от стены. Я не могу быть здесь с ней. Мне нужно быть внутри, рядом с другими людьми, а не одному в темноте, где нас никто не видит.
— Ты явно не в порядке, — говорит она, когда я прохожу мимо нее. — И я знаю, почему.
Я замираю, затем поворачиваюсь назад, чтобы посмотреть на нее, тяжело дыша. Мы смотрим друг на друга в полумраке, не решаясь пошевелиться.
Наконец Вайолет говорит тихим голосом: — Если бы ты пригласил меня на свидание, что бы мы сделали?
Вопрос застает меня врасплох, и вопреки здравому смыслу я отвечаю. — Что-то вроде этого.
Я пожимаю плечами. — Например, ужин в тот вечер.
На ее губах появляется улыбка. — Это было весело.
— Это было не свидание, — огрызаюсь я, и все следы улыбки исчезают с ее лица.
— Я знаю.
— И это тоже.
— Я знаю.
Она выглядит обиженной моим тоном, и я ненавижу себя за это.
— Послушай, Вай, не то чтобы я не хотел… — Я кривлю лицо, потирая лоб от волнения, а затем медленно выпускаю воздух из легких. — Когда мы начали этот проект, твой отец попросил меня присматривать за тобой.
Она качает головой. — Правда?
— Он специально попросил меня убедиться, что с тобой все в порядке. Заботиться о тебе.
— Так вот почему ты меня отталкиваешь. Следишь, чтобы я не работала слишком много, чтобы я ела.
Я хмурюсь, качая головой. — Это не…
— Прекрати. — Она поднимает руку, ее брови сходятся вместе в разочаровании. — Я уже большая девочка. Мне не нужна нянька.
Трудно с ней не согласиться. Я даже сказал об этом Ричу в свое время.
Но что я не могу ей сказать, так это то, что я хочу присматривать за ней. Я хочу быть уверен, что она сама о себе позаботится. Черт, я хочу заботиться о ней.
Поэтому я ничего не говорю, а она складывает руки на груди и смотрит на меня, все больше злясь.
— Знаешь что? — с горечью говорит она. — Может, мне стоит встречаться с Оуэном? По крайней мере, он достаточно мужественен, чтобы сказать мне о своих чувствах.
У меня кровь закипает при одном упоминании о нем. При мысли о том, что он может быть лучше для нее, чем я. Я скрежещу зубами, чувствуя, как внутри меня все кипит, пока я не могу больше сдерживаться.
— Ты хочешь знать, что я чувствую, Вайолет?
Она нетерпеливо и с досадой пожимает плечами.
— Я чувствую ревность и собственничество. — Слова льются из меня без колебаний. — Я чувствую противоречие. Постоянно возбужденный. Стыд и вина. Я чувствую… Я чувствую себя чертовски сумасшедшим.
— Сумасшедшим?
Ее брови сходятся в замешательстве, и в этот момент я понимаю, что она чувствует многое из того, что чувствую и я.
— Да, — бормочу я. Она выглядит такой же потерянной, как и я, и я начинаю смягчаться. — Я без ума от тебя.
Она замирает, ее глаза расширились, когда в темноте они пробежались по моему лицу. — Ты без ума от меня?
Я издаю побежденный вздох. — А ты как думаешь?
Она сглатывает, ее взгляд падает на мой рот. — Я думаю, ты должен меня поцеловать.
О, Боже. Я бы все отдал, чтобы сделать это. Буквально все. Кроме моей дружбы с Ричем.
— Я не могу.
Мое сердце подпрыгивает, когда она подходит ближе. — Ты имеешь в виду, что не хочешь.
Я пожимаю плечами, потому что действительно, какая разница?
Она закрывает расстояние между нами. — Тогда я могу.
И вот ее рот оказывается на моем. Ее сладкий ванильный запах захлестывает мои чувства, мягкого прикосновения ее губ достаточно, чтобы я застонал, а когда ее рука касается моей щеки, мир вокруг меня исчезает. Я теряюсь в ее вкусе, в ее ощущениях. Кровь в моем теле устремляется на юг, напрягая член и заставляя голову кружиться.