— Ты злишься, — бормочет она, и в этот момент я чувствую, что смягчаюсь. Она может быть такой заводилой, что легко забыть, что у нее есть уязвимая сторона. Я думаю о том, как она рассказала мне, что в тот раз у нее был приступ паники на уроке. Я думаю о том, как она заботилась обо мне, когда ударила меня своим телефоном. У нее определенно есть мягкая сторона, и это делает меня слабым ради нее.
Но сейчас я не могу позволить себе эту слабость. Я не могу чувствовать себя мягким и заботливым по отношению к ней прямо сейчас, потому что если я это сделаю, то пойму, какая это ужасная идея.
Я заставляю себя ожесточить черты лица.
— Да, — говорю я, подходя достаточно близко, чтобы почувствовать исходящее от нее тепло. — Скажи мне, что ты отлично провела время сегодня вечером, что ты собираешься снова встретиться с Оуэном.
Что-то мелькает в ее глазах, понимание того, как мы собираемся это разыграть, и она кивает.
— Тебе не нравится, когда я говорю о свиданиях с кем-то еще.
— Черт, нет. — Я поднимаю руку, чтобы погладить ее по волосам, сначала нежно, потом ловлю себя на мысли и отстраняюсь. — Никогда больше не говори со мной о другом мужчине.
Она возмущенно хмыкает. — Не указывай мне, что делать.
Я мрачно усмехаюсь. — О, думаю, тебе очень понравится, когда я буду указывать тебе, что делать, милая.
Она моргает и секунду смотрит на меня. Я вижу, как пульс бьется у нее на шее, а грудь вздымается и опускается.
— Думаю, мне тоже, — вздыхает она, ее голос становится хриплым, когда она прижимается ко мне. Это посылает укол похоти прямо к моему члену.
— Ты никогда не хотела встречаться с ним, — говорю я, скорее для себя, чем для чего-то еще.
— И ты знаешь, чего я хочу, не так ли?
— У меня есть идея. — Мой взгляд возвращается к ее рту, и она вздрагивает. — Ты хочешь этого.
Я наклоняюсь и провожу губами по теплой коже в том месте, где ее шея сходится с плечом. Мне так приятно, что мой рот наконец-то вернулся к ней, что я не тороплюсь, пробуя на вкус сладкую кожу под ее ухом. Ее дыхание сбивается, когда мои губы перемещаются к мочке ее уха и шепчут: — Тебя должен трахать мужчина, который знает, как делать это правильно.
Ее рот складывается в идеальную букву "О", и я хихикаю.
— Тебе не нужно изображать шок. Ты просто должна сказать, что я прав.
Она сглатывает, ее зрачки расширяются и темнеют.
— Ты прав, — шепчет она.
— Хорошая девочка.
Ее дыхание вырывается, а щеки окрашивает розовый румянец. Я не хотел говорить это вслух, но, видя ее физическую реакцию на эти слова — готов поспорить на что угодно, что она уже намокла, судя по тому, как она сжимает бедра, — не могу удержаться от дьявольской улыбки. Я буду называть ее так, как она захочет, если это ее заведет.
Я наклоняюсь, чтобы снова взять ее в рот, и веду ее назад, пока она не упирается в стену. Она перекидывает ногу через мое бедро и притягивает меня к себе, когда ее язык встречается с моим. У меня возникает искушение задрать платье, сдвинуть трусики в сторону и погрузиться в нее прямо здесь, но если я что-то и понял из прошлой ночи, так это то, что я не хочу быстро трахать ее у стены. Я хочу не торопиться.
Я отстраняюсь от ее губ, поправляя пульсирующую боль в джинсах. Затем я просовываю свою руку в ее.
— Наверх. Я хочу взять тебя на своей кровати.
25
Кайл
Глаза Вайолет округлены от предвкушения, когда она следует за мной вверх по недавно отреставрированной лестнице. Планировка верхнего этажа изменилась с тех пор, как я сюда переехал: теперь здесь две спальни с небольшой ванной комнатой, а моя кровать находится в самой дальней, с видом на задний двор.
Ну, я говорю «кровать», но на самом деле это большой надувной матрас двойной высоты. Я бы предпочел взять ее с собой на кровать с балдахином в великолепном гостиничном номере — или, Боже, в мою собственную кровать дома в штате Мэн — но придется и этого. Однако она, кажется, не возражает, ее взгляд следует за мной, пока я веду ее через комнату и включаю лампу.
— Это действительно происходит?
Она выглядит почти нервной, и это заставляет меня задуматься. Как бы мне ни хотелось сорвать с нее одежду и сожрать ее, как бы я ни любил с ней играть, это произойдет только в том случае, если она действительно этого захочет. Я никогда не заставлял ее делать то, что ей не нравилось.
— Только если ты этого хочешь, дорогая.