— Я не очень… опытная, — говорит она, застенчиво поглаживая меня. Мы не часто говорим о разнице в возрасте между нами, но я знаю, что именно это сейчас приходит ей в голову.
— Черт, Вайолет, мне все равно. — Я толкаю ее руку, затем резко останавливаюсь, чувствуя прилив паники. — Подожди. Ты девственница? Почему я не учел это раньше? Почему я не спросил?
— Нет. — Она ухмыляется мне. — Я не хотела разочаровать.
Смех вырывается из моего горла от облегчения. — Это не то, что я имел ввиду. Я просто не хотел…
— Украсть мою невиновность? — говорит она, дернув запястье, от чего я застонал.
— Ты гораздо менее невинна, чем кажешься.
Она хрипло хихикает, проводя большим пальцем по моему кончику, чтобы собрать скопившуюся там капельку преякулята. Я смотрю, как она слизывает его со своего большого пальца, не сводя с меня взгляда.
Боже. Я не знаю, сколько еще я смогу ждать.
Она наклоняется вперед с таким видом, будто собирается взять меня в рот, и я заставляю себя отступить, чтобы она не могла дотянуться до нее.
— Эй, — протестует она. — Я хочу..
— Вайолет, — предупреждаю я, и мое терпение быстро иссякает. Я собираюсь бросить ее на кровать и, не дожидаясь ни секунды, взять то, что мне нужно. Не то чтобы я думал, что она будет жаловаться.
— Но…
Я качаю головой. — Мне нужно быть внутри тебя, дорогая.
От моих слов у нее перехватывает дыхание, и она кивает. — Хорошо.
Она забирается на кровать, а я забираюсь рядом с ней и замираю.
Черт побери.
— Я не думаю, что у меня есть презерватив.
Я провожу рукой по затылку, чувствуя невероятное раздражение на себя. Как я мог быть таким глупым?
Но я ведь не планировал этого, не так ли?
— Да, — говорит она. — Но я принимаю противозачаточные средства. И я здорова. Ты…?
О, святой Христос. Она предполагает то, что я думаю?
Я киваю, стараясь не показаться слишком нетерпеливым. — Недавно я прошел полное медицинское обследование.
— Тогда… — Она очаровательно закусывает губу и слегка пожимает плечами. — Может, нам ничего не нужно?
Моя голова в недоумении падает вперед. Мысль об обнаженном мне внутри этой сладкой киски почти невыносима.
— Конечно, если ты не хочешь его использовать, — добавляет Вайолет, неверно истолковав мой ответ. Когда я поднимаю глаза, она неуверенно смотрит на меня, и у меня сжимается грудь.
— Я не хочу ничего больше, чем чувствовать тебя, — шепчу я, опускаясь на кровать. Чего я не говорю, так это того, как я волнуюсь, что как только я это сделаю, ничто больше никогда не сможет сравниться.
Я перелезаю через нее, раздвигая коленями ее ноги. Она смотрит на меня, затаив дыхание, когда я становлюсь у ее входа, мое сердце колотится. Она такая красивая, что я почти не могу поверить, что она здесь и отдается мне. Что я смогу быть с ней.
— Ты мне так нужен, — шепчет она, и с этими словами я погружаюсь в ее влажное тепло. Она издает долгий, запыхавшийся стон, и я проглатываю его поцелуем, пытаясь погрузиться глубже.
— Черт, — хрюкаю я между неглубокими толчками. — Ты такая узкая, дорогая. Она раздвигает ноги шире, пытаясь пригласить меня глубже, и медленно я чувствую, как она берет всю мою длину. Мне приходится бороться с желанием безрассудно избить ее, останавливаясь, чтобы рассмотреть ее лицо и убедиться, что я не причиняю ей вреда. Она тяжело дышит и пытается передвигаться по моему члену.
— Боже мой. — Ее ногти царапают мою спину. — Ты намного больше, чем я думала.
Что ж, если это не даст мне эго размером с Бруклин, то ничего не получится.
Я медленно покачиваю бедрами, возвращая свой рот к ней. — Тебе приятно, детка?
— Да, — выдыхает она. — Так хорошо.
Я провожу руки за ее спиной, чтобы схватить ее за задницу, покачиваюсь в ней, и она стонет мне в плечо, кусая мою кожу. Все в ней отталкивает меня от самообладания, и я знаю, что скоро я сломаюсь.
— Я думала об этом так много раз. — Губы Вайолет приближаются к моему уху, ее зубы задевают мою мочку, когда я вхожу в нее. — Я заставила себя думать о тебе.
Боже. Вот и все.
Я рычу, поднимаясь на колени, отводя ее бедра назад, чтобы можно было проникнуть глубже. — Ты думала о том, чтобы я тебя трахал? Заставил тебя кончить на мой член?
— Да.